Сфинкс

— Неизбежная ротация кадров, в полном соответствии с Программой, — усмехнулся Иннокентий Павлович. — Это ожидает всех нас. Процессы старения в нас замедлены, но не остановлены. Настанет день, когда мы перестанем устраивать наших Ужасных Хозяев, и всех нас превратят в обычных людей, то есть сырье. Понял? Теперь самое главное, когда выберетесь с Ольгой отсюда наверх, сразу же вколите себе этот препарат.

— А, как же ты? — вытаращив глаза, спросил Сенсей.

— А я постараюсь взорвать весь этот гадючник к чертовой матери! — усмехнулся Иннокентий Павлович. — Все же, пока что я больше человек, чем ксеновервус. Теперь самое главное, стерилизация фермы «Терра», то есть планеты, Земля намечена Томиноферами на 2028 год. Механизм отсчета уже запущен и после того как этот «будильник» сработает, начнется вторжение томиноферов на «Терру». Их цель — массовый забой всего имеющегося на ней «скота». Хотя я теперь всего лишь наполовину человек, да и то ненадолго, я не могу допустить, чтобы человечество погибло. Вы с Ольгой должны предотвратить эту катастрофу! А теперь прощай, Сенсей! И поторопись, а то, как бы я не передумал! Прощай!

Глава 28

Древний Египет, плато Гиза, окрестности Мемфиса.

Лифт против ожидания доставил Ольгу с Сенсеем из подземелья на поверхность земли достаточно быстро. Если бы сверху на лифтовой капсуле не было массивного куполообразного навершия, то они бы просто-напросто расшиблись в лепешку.

Они проткнули поверхность земли в каком-то темном подвале. Капсула с шумным выдохом застыла в полуметре от потолочного перекрытия, едва не врезавшись в него. От резкого торможения Сенеся и Ольгу здорово тряхнуло.

Выбравшись наружу, они включили фонари и огляделись. Над головой у них был сводчатый каменный потолок, покрытый клочьями путины. Со всех сторон их окружали грязные зачумленные стены из блоков песчаника.

— Чувствуешь себя, так словно высадилась на другой планете, — пробормотала Ольга, настороженно оглядываясь.

— Причем на планете враждебной, — добавил Сенсей, направляясь, вглубь помещения.

Пол был завален горами строительного мусора.

— Слушай, нам неплохо было бы одеться хоть во что-нибудь, — сказала Ольга. — А то я как-то слабо себя представляю шлепающей по ночному городу, в чем мать родила.

— Да, — покосился на нее Сенсей. — Египтяне, тем более древние, такого авангарда не поймут и что самое обидное не оценят. Они просто попытаются тебя тупо оттрахать.

Он направился к виднеющемуся впереди темному дверному проему. Ольга последовала за ним.

Наверху была ночь. Поднявшись наверх по загаженной каменной лестнице, они огляделись. Они оказались посреди развалин какого-то крошечного храма. Часть стен полностью отсутствовала, от каменной облицовки пола осталось лишь несколько расколотых плит. На чем держалась крыша храма, было непонятно, так как от поддерживающих ее колонн почти ничего не осталась. Повсюду валялись огромные кучи мусора.

— Натуральный бомжатник! — проворчал Сенсей, подходя к пролому в стене, и осторожно выглядывая из него наружу.

Храм стоял на небольшой возвышенности. Повернув голову, Ольга ахнула от неожиданности. Примерно в километре от них возвышались огромные черные треугольники пирамид.

— Мы снова очутились в Гизе! — воскликнула она.

— Погоди, я совсем забыл сделать одну вещь! — пробормотал Сенсей, доставая из сумки два инжектора, переданных ему при прощании Иннокентием Павловичем. — А ну-ка иди сюда!

Ольга послушно шагнула к нему. Сенсей тем временем приставил к ее плечу инжектор и нажал на рычажок.

— Ой, больно же! — воскликнула Ольга, когда ей глубоко в мышцу вошла игла.

Больше она ничего не успела сказать, потому что глаза ее вдруг остекленели и она, внезапно забившись в судорогах, повалилась на Сенсея. Уложив выгибаемое жесточайшими спазмами тело подруги на песок, Сенсей с ужасом смотрел на дело рук своих. Только что он, слепо доверившись Иннокентию Павловичу, убил ту, которую любил больше жизни. Как можно было доверять этому чудовищу, в которое превратился старый добрый Иннокентий Павлович?

Изо рта у Ольги пузырящимися клочьями шла пена. Потом из Ольги полезла золотая проволока. Толстые жгуты скрученного желтого металла стремительно покидали женщину через все естественные отверстия тела. Прорывая кожу, наружу выбирались тонкие золотые нити. Извиваясь, они тут же уходили в песок. Раны на коже тут же затягивались, не оставляя шрамов. Наконец исход всего того, что делало Ольгу ксеносервусом, закончилось, и она болезненно застонала. Ее пропорции приняли свои обычные размеры. Вот только волосы по-прежнему отливали сверхъестественной белизной и светились при лунном свете.

Нет, старик не обманул его! Убедившись, что с Ольгой все в относительном порядке, Сенсей впрыснул себе в бедро содержимое инжектора, после чего отключился. Когда он пришел в себя, первое что он увидел, было встревоженное лицо Ольги над собой. Он, молча, притянул ее к себе, обнял и поцеловал в губы. Но женщина не была расположена к любовным играм и, вырвавшись, поднялась во весь рост. При этом она кивнула головой в сторону.