Сфумато

Мы все — куклы с человеческими лицами, блаженно думал Давид Маркович, все — куклы, мы — вещи, мы — глина. Я — никто. Никто не может страдать. Никому не больно. Мы просто нужны или не нужны. Когда нужны — нас водят за нити, из нас лепят. А когда становимся не нужны — мы идём по лестнице в тёмном парадном куда-то наверх, к свету — который в той старой квартире с незнакомыми людьми. Там будут улыбаться и жать тебе руки, а завтра навсегда о тебе забудут.

На мгновение он увидел лицо Лиды.

— Лида...

Лицо его стало мягким, гладким, печали уходили с рельефом морщин и складок.

— Отдыхай, — тихо говорила Лида, — ты отработал своё, отдыхай.

Глава 10 Упущенный шанс

— Садитесь, — Денис Александрович пододвинул Виктории Марковне стул за небольшим столом, приставленным к столу большому, начальственному. Сам не пошёл к креслу начальника, а сел напротив.

Некоторое время изучали друг друга.

— Простите, — наконец спросила Виктория Марковна, — кто вы?

— Вы ожидали увидеть здесь кого-то иного? — улыбнулся Денис Александрович.

— Исходя из описания Давида, мне следовало ожидать встречи с другим человеком.

— С Сергеем Петровичем?

— Да.

— А что говорили Станислав и Мария?

Виктория Марковна почувствовала, что этот вопрос, несмотря на простоту и непосредственность, с которой был задан, вовсе не прост.

— Нет, — ответила она, — Станислав и Мария не склонны обсуждать эту тему.

Денис Александрович едва заметно одобрительно кивнул.

— Сергея Петровича вы, возможно, ещё увидите. Я был его руководителем.

— Были? — с недоумением прервала его Виктория Марковна.

— Да, был. Возможно, ещё и буду. Но это сейчас не так важно. Мне поручено руководить крайне важным проектом, и мне надо с вами поговорить.

Денис Александрович встал, дотянулся до пачки сигарет на большом столе и сел обратно. Передал пачку сигарет Виктории Марковне.

— Я не курю. Но взял для вас. Разговор будет долгий. Я знаю, что ваш брат, Давид Маркович, был с вами откровенен. Известно вам и о Лиде. Вы имеете общее представление о том, как Управление президентской безопасности повлияло на судьбы вашего приёмного сына Станислава и его девушки Марии. Да, — отметил он, увидев реакцию Виктории Марковны, — его девушки. Мы наблюдаем за развитием их отношений. Мы не против.

— Они уедут? — распечатывая пачку, спросила Виктория Марковна.

— Да. Это будущее. Пусть оно у них будет.

Виктория Марковна задумалась.

— Могу я задать вам один вопрос? Почему вы называетесь управлением президентской безопасности? Кто этот президент, безопасность которого вы обеспечиваете? Где он?

Денис Александрович рассмеялся:

— Удивительные мы люди. В мире столько стран и столько президентов, а мы при слове «президент» думаем об одном. Даже сейчас.

— И всё же.

— У меня нет ответа. Видимо, при подписании Конвенции пытались сохранить самое дорогое. Контроль над месторождениями нефти и газа. Госбезопасность. Дворцы, Сочи, Рублёвку. Офшоры. Что-то сохранили. Вот слово в названии осталось.

Виктория Марковна внезапно почувствовала в сказанном диссонанс, что-то нелогичное и неестественное, пока неуловимое.

— Только слово? — осторожно задала она вопрос.

Денис Александрович помолчал.

— Да, только слово, — наконец произнёс он. — Но они его очень хотели.

— Они?

— Они.

— То есть вы не они? Не управление той самой безопасности?

— Я выше, — просто ответил Денис Александрович. — Они, которых вы упомянули, получают команды от нас. Не зная, от кого эти команды поступают.

— Так зачем же они выполняют команды, если не знают, от кого они?

— А это их базис, основа организации и существования. Исполнителю не только не надо, но и нельзя знать о том, как зародилась команда и что в её сути. Я сам долго был среди них. Сергей — мой ученик. И скоро ему предстоит тяжёлый экзамен — увидеть, понять и принять происшедшее.

— А как вы поняли? — закуривая вторую сигарету, Виктория Марковна пристально посмотрела на собеседника.

— Классически. Через арест. Как понимали все, помните, как их называли, «силовики» того государства. Прокуроры и чекисты прозревали там в день задержания. Только поменять уже ничего не могли. Ничего не изменилось. Меня держали в особом конвенциальном кластере. Спецобъект «Мирный», может, слышали? И мне показали всё, что могло помочь мне понять.

— Что именно?

Денис Александрович усмехнулся:

— Страну.

— А она ещё есть?