«Сглотнула рыба их…» Беседы о счастье

М. К. Но так гораздо легче. И безопаснее. Зачем ходить ночью по краю скользкой пропасти? Пусть и всё, «всё, что гибелью грозит/ для сердца грешного таит/ неизъяснимы наслажденья», – но не хватит ли уже этих наслаждений? С годами они начинают слишком горчить. Вот люди и предпочитают полную ясность и простоту: окончательный разрыв. Мне вспоминается одна пара. Она оставила его, он и сам до этого не одну жену оставил, она была его третьей женой, но на этот раз она не захотела с ним жить. Развелась, вышла замуж за другого, любимого. Тем не менее прежний ее муж по-прежнему приходит в ее дом, к ее новой семье, хотя бы потому, что там остались его дети, – но это во-первых, во-вторых… я всё думала, ну зачем он приходит? Сидит. Ясно же, что он здесь лишний! С детьми можно видеться и за пределами дома. И вдруг я увидела, как он смотрит на свою бывшую жену. Любящим взглядом. Всё так просто – приходит, потому что по-прежнему ее любит.

Т. Б. Но проявляет свою любовь настолько, насколько она это позволяет.

М. К. Да, она ему идет навстречу, но не переступая границ. К тому же в его визитах есть и практический, прямо скажем, финансовый смысл, и она да, терпит эти приходы.

Т. Б. Неужели было бы лучше, если бы после развода между ними пролегла пропасть?

М. К. Вот и я говорю. Мне вообще кажется, постепенно, очень медленно, но всё же мы начинаем осваивать, что называется, «культуру развода». Когда в конце концов все вместе собираются на какие-нибудь важные даты – бывшие, нынешние, прошлые и позапрошлые, и дети, и внуки, от каких по счету жен и мужей трудно и вспомнить. Это и есть наш идеал?

Т. Б. Что же делать, если разводов стало так много? Раньше после развода люди почти всегда стремились сжечь все мосты, уехать, если не в другой город, то на уж на другой его конец точно. Сейчас, когда люди в своей жизни разводятся не один раз, переезжать каждый раз после развода на другой конец города…

М. К. Теперь концов не хватит!

Т. Б. Ну да… Мне думается, это хорошо, что люди продолжают интересоваться друг другом. Разорвав ткань общей жизни, шьют из этих обрывков «лоскутное одеяло». И у всех там свое место – и у нынешних жен, и у бывших, и даже у родителей бывших.

М. К. Как в истории, которую я хочу рассказать.

Букашечки и милашечки

Маленькой Тасе не спалось. В этом году Тася пошла в первый класс, у нее наступили первые в жизни школьные каникулы, и она приехала в гости к бабушке Маше, в ее большой уютный коттедж за городом. Тася уже вкусно поужинала, бабушка прочитала ей сказку про невидимую фею, крепко поцеловала внучку на ночь, но Тасе всё не хотела ее отпускать.

– Бабушка! Подожди, скажи мне самое-самое последнее, хорошо? Дедушка Ваня – мой настоящий дедушка? Родной?

– Конечно, детка. Он ведь папа твоей мамы Кати.

– А дедушка Владимир Сергеевич?

– Да в общем тоже.

– И бородатый дед Гаврила – тоже мой дед?

– И он!

– А дед Олег из Америки, который приезжал к тебе в прошлом году?

– Тоже.

– Бабушка! – чуть не закричала Тася. – Как же так? Разве могут четыре разных дедушки быть родными? У меня же еще есть папин дедушка, Боря.

– Могут! – улыбнулась бабушка.

– Расскажи, – потребовала Тася, видя, что бабушка не сердится и готова посидеть с ней еще. – Расскажи мне, как это бывает?

– Хорошо. Но чтобы было понятней, я расскажу тебе сказку.

– Про фею?

– Нет, моя сказка будет немного необычной, про жучков, паучков, пчелок, но это самая настоящая сказка. Или слишком поздно? Кажется, ты устала и хочешь спать?

– Нет! – взмолилась Тася. – Совсем не поздно, бабушка! Пожалуйста, рассказывай.

– Ну, хорошо, тогда слушай, – сказала бабушка, обернулась в мягкий клетчатый плед, уселась в кресле поудобнее и начала.

– Это было давным-давно в чудесной стране, в которой жили одни насекомые. Там порхали бабочки, по траве ползали жуки, сновали стрекозы, стрекотали кузнечики, пели сверчки. Вообще там было довольно шумно, в этой стране.

– Стране насекомых? – уточнила Тася.

– Да. Жили в ней и светлячок Ваня и пчелка Маня. Вот с них-то и начнется наша сказка. Ваня и Маня познакомились в первом классе 1 сентября, когда отправились учиться в районную школу. На торжественной линейке Ваню было почти не видно за огромным букетом ярко-красных лепестков, которые он еле тащил своей первой учительнице Стрекозе Таракановне. Маша, по сравнению с Ваней, была дылдой и, если честно, второгодницей. Она сразу же разглядела растерянно моргавшие из-под лепестков глаза и угадала в Ванечке внутреннее сияние. Он же был светлячком! И Ваня пронзил ее сердце.

– Как это? – снова не выдержала Тася.

– Она его полюбила, – пояснила бабушка. – И с первого же дня учебы взяла над Ваней шефство. Ты знаешь, что значит шефство?

– Нет.