Сгорая дотла

– На месяц или больше. Возможно, до вечеринки по случаю помолвки. Я останусь в своем коттедже. Мне будет полезно разобраться в себе после ограбления, и это даст нам немного свободы.

Вспышка облегчения, промелькнувшая на лице Дрю, ранила меня сильнее, чем я могла представить, но также в моем сознании укрепилась мысль, что я приняла правильное решение.

– Ты уверена, что хочешь сейчас побыть одна?

– Думаю, мне это необходимо, – я выдавила улыбку. – Все будет как в былые времена, до того, как мужья и жены жили вместе до брака. Мы с тобой вместе почти каждый день в течение шести лет. Может быть, расстояние разожжет то, чего… не хватает.

– Что ж, если ты думаешь, что так будет лучше…

– Будет. А теперь я пойду собирать вещи.

Я хотела развернуться, но Дрю остановил меня.

– Я действительно люблю тебя, Алекс, – грустно сказал он.

– Я никогда в этом не сомневалась, – ответила я.

«Но этого недостаточно».

Глава 18 Алекс

На следующее утро, в субботу, я проснулась от кошмарного, прерывистого сна, наполненного воспоминаниями об ограблении: злобные ухмылки, кровь и выстрелы, которые эхом отдавались в моей голове. А ведь я ложилась с надеждой, что ночь в коттедже в Санта-Монике, в моем собственном уголке, обеспечит мне хороший ночной сон.

Я выпрямилась. Мои волосы были взъерошены и спутаны от того, что я ворочалась, пытаясь набраться немного энергии на день. Кровать в моей комнате была мягче, чем у Дрю, он предпочитал твердый матрас.

И все же я спала гораздо лучше тогда, в нелепой позе возле больничной койки.

«Кори».

Он все еще был в больнице. И он не скоро вернется в привычное русло. Ему предстояла еще пара недель боли, возможно, какая-то респираторная терапия. И больничные счета. Я не знала, сколько платят подмастерью, но почему-то сомневалась, что такая работа предполагает наличие страховки от всех рисков. Я прикусила губу.

«Ты пытаешься жить дальше. Ты возвращаешь свою жизнь в нормальное русло, и первый шаг – это отпустить воспоминания об ограблении».

Я сбросила одеяло и прошлась по своему коттеджу. Я не была здесь уже несколько месяцев.

Я влюбилась в этот одноэтажный дом в ремесленном стиле, построенный в 1922 году, когда увидела его три года назад. Внешний вид был чисто ремесленным, с фирменными колоннами над парадным крыльцом и с каменной и деревянной кладкой на переднем фасаде. В доме было две спальни, одну из которых я превратила в офис и помещение для занятий йогой, две ванные комнаты и милый маленький задний двор.

Декор был более уютным, более женственным, нежели в большом доме Дрю. Я переделала ванные комнаты, обустроила в кухне гранитную барную стойку и новую сантехнику, чтобы придать немного элегантности.

Что идеально для Лос-Анджелеса, мой дом находился в нескольких минутах ходьбы от всех магазинов, ресторанов и бутиков на Оушен-авеню, набережной Третьей улицы и пирса Санта-Моники с его мерцающими огнями и огромным колесом обозрения, на которое я до сих пор не отважилась. Правда, я никогда не пользовалась преимуществами своего района: я слишком много работала, чтобы взять выходной, даже для прогулки по пляжу, да и в любом случае, уже больше года я жила у Дрю.

В моем коттедже было неопрятно и мрачно, поэтому я занялась тем, чтобы снова сделать его пригодным для жизни.

Я открыла окна, чтобы впустить океанский бриз и летнее солнце, и стряхнула годовую пыль с книжных полок, плоскоэкранного телевизора в гостиной и низкого квадратного журнального столика перед ним. Затем я пропылесосила, помыла окна и проветрила кабинет.

Закончив работу, я постояла посреди гостиной, размышляя, чем заняться дальше. Отпуск был для меня чуждым понятием. Даже выходные и праздничные дни обычно я посвящала работе. Завершая одно дело, приступала к следующему: на очереди всегда было одно или несколько дел, к которым нужно было готовиться.

Я покопалась в своем телефоне, удивляясь его молчанию. Никаких сообщений от Эбеда, никаких новостей о том, на какой стадии находились мои другие дела, никаких напоминаний от календаря о датах показаний, допросов, слушаний, встречах с клиентами или явках в суд. Тишина.

Время тянулось медленно.

– Ты что, шутишь? – пробормотала я себе под нос. – Почитай. Прогуляйся. Пройдись по магазинам.

«Навести Кори в больнице».

Эта мысль проскользнула в мой разум, как кошка в открытую дверь.

– Прогулка, – громко объявила я.

Когда-то давно я выбрала Санта-Монику в качестве места для покупки своего первого дома исключительно из-за Оушен-авеню.

– Так иди. И перестань разговаривать сама с собой.