Хэдли перевернула страницу, проводя пальчиком по острой линии подбородка Рида и бормоча что-то себе под нос. Я сделала эту книгу специально для Хэдли, собрав все фотографии ее отца за двадцать девять лет его жизни. Она листала страницы, а я читала внесенные туда отрывки из истории Рида, которую он писал о своем детстве. Она счастливо болтала в своей забавной манере, и в эти мгновения я больше всего на свете хотела, чтобы сейчас Рид был с нами. Но где-то в глубине мое души я знала, что он всегда рядом.
Я любила Рида за ту жизнь, которую он вдохнул в меня, но я не понимала всю глубину той истинной, безусловной любви, пока прохладным апрельским днем два года назад его дочь не появилась с криками на этот свет. Я думала, что он забрал с собой мое сердце, покинув меня, но спустя месяцы скорби, злости и боли, я поняла, что это он оставил мне свое сердце, и оно каждый день билось в тельце этой красивой, неугомонной и любящей малышки.
- Мамочка! Папочка! - закричала Хэдли, переворачивая последнюю страницу, на которой было наше совместное с Ридом фото. Он обнимал меня рукой за плечи, целуя в висок, а я смеялась. Это было искренне, по-настоящему. Это были мы.
Рид сделал мне еще один подарок - он научил меня мечтать. Поэтому я и посвятила эту историю ему.