Сговор диктаторов или мирная передышка?

Но если бы Некрич только один миф запустил. А то ведь ляпнул и такое: «Во исполнение договоренности с немцами, советские вооруженные силы 17 сентября ударили по польской армии с тыла»[215]. Да еще и других подвиг на такие же, как бы это дипломатичнее сказать, «откровения». Вот, к примеру, некий Андрей Шмалько, больше известный под псевдонимом Валентинов, решив переплюнуть и Некрича, и поляков, рассмешил весь честной народ шибко «глубокой мыслью» об «ударе советских войск с востока, сорвавшем польское контрнаступление»[216]. Хорошо хоть, не решительное контрнаступление поляков. Но о каком контрнаступлении польских войск, которому, видите ли, помешал удар советских войск, можно говорить?! Ведь на пути поддержанной 5000 танков и 4700 самолетами 600-тысячной группировки РККА, которая вошла на восточные территории бывшей Польши, было всего лишь 25 батальонов и 7 эскадронов, которые охраняли восточную польскую границу?! Что, опираясь на эти самые 25 батальонов и 7 эскадронов, поляки планировали непосредственно от польско-советской границы начать решительное контрнаступление супротив германского супостата?! Ну не надо же с ума-то сходить! Даже сами поляки подобных глупостей не пишут и не выдумывают!

Кстати говоря, столь малое количество польских войск на восточной границе Польши свидетельствовало о том, что поляки все правильно поняли, когда СССР еще до 1 сентября намекнул им — сопротивляйтесь, а мы мешать не будем. Это весьма примечательная и достойная упоминания история. Вот выдержка из конкретного документа — записи беседы народного комиссара иностранных дел СССР В. М. Молотова с послом Германии в СССР Ф. Шуленбургом 29 августа 1939 г.:

«Шуленбург сообщил, что сегодня ночью и утром ему лично позвонил Риббентроп и просил передать следующее. В последнее время в нескольких газетах появились слухи о том, что якобы Советское правительство отводит свои войска с западной границы. Такого рода слухи, служащие агитационным целям, неприятны германскому правительству. Поэтому Риббентроп по поручению Гитлера просит Советское правительство опровергнуть эти слухи в форме, которую оно сочтет удобной. Лучше, если бы это опровержение было сделано в положительной форме, т. е. что Советское правительство не отводит своих войск с границы, а, наоборот, усиливает военные силы на границе. Или желательна такая форма опровержения, в которой было бы указано, что об отводе войск с границы не может быть и речи, так как в такое тревожное время всякое правительство не уменьшает войска на границе, а усиливает их.

Молотов спрашивает, верит ли этим сообщениям германское правительство.

Шуленбург отвечает отрицательно.

Молотов говорит, что он посоветуется, как это сделать, и подчеркивает серьезность, с которой мы относимся к заключенному нами пакту с Германией. Уже один факт появления такого рода слухов показывает серьезность нашего отношения к пакту...»[217]

Как вы думаете, что сделали Сталин и Молотов? Чуть ли не дословно выполнив просьбу Шуленбурга — Риббентропа, все сделали наоборот. Они что просили — «лучше, если бы это опровержение было сделано в положительной форме, т. е. что Советское правительство не отводит своих войск с границы, а, наоборот, усиливает военные силы на границе. Или желательна такая форма опровержения, в которой было бы указано, что об отводе войск с границы не может быть и речи, так как в такое тревожное время всякое правительство не уменьшает войска на границе, а усиливает их». Ну и получили то, что хотели — в «Правде» было опубликовано опровержение, в котором было сказано, что Советский Союз усиливает на советско-польской границе гарнизоны. Но ведь гарнизоны — это же не полевые войска, они с криком «ура» не бегают. Поляки все поняли и оставили самый минимум на польско-советской границе. Вот только высшее руководство и командование Польши вовсе не намеревалось всерьез воевать. Подавляющая часть польской армии понеслась впереди собственного визга от страха, а польские генералы — впереди визга собственной армии. К 17 сентября подавляющая часть и польского руководства, и польского генералитета уже была в Румынии. Помните, выше указывалось, что еще в мае 1939 г. заместитель министра иностранных дел Польши М. Арцишевский заявил германскому послу в Варшаве Г. Мольтке о том, что Ю. Бек «был бы готов договориться с Германией, если бы удалось найти какую-либо форму, которая не выглядела бы как капитуляция».