Сговор диктаторов или мирная передышка?

Ген. Думенк. Я продолжу это сравнение и скажу, что этот "спасательный круг" в первую очередь должен быть крепким и солидным. Это вопрос, на котором я настаивал с военной точки зрения с самого начала.

Маршал К. Е. Ворошилов показывает на карте, как может быть реально оказана помощь и как Советский Союз может принять своими военными силами участие в совместной борьбе против агрессора.

Ген. Думенк. Это будет окончательная победа.

Маршал К. Е. Ворошилов. Неизвестно, что будет. В войне всякое бывает. Но это является предварительным условием— пропуск наших войск на польскую территорию через Виленский коридор и Галицию и через румынскую территорию. Это предварительное условие наших переговоров и совместного договора между тремя государствами. Если этого не будет, если этот вопрос не получит положительного разрешения, то я сомневаюсь вообще в целесообразности наших переговоров. Заявление генерала Думенка и других представителей французской и английской военных миссий о том, что Польша и Румыния сами попросят помощи, я считаю не совсем правильным. Они, Польша и Румыния, могут обратиться за помощью к Советскому Союзу, но могут и не обратиться или могут адресовать свою просьбу с таким опозданием, которое потом повлечет за собой очень большие и тяжелые последствия для армий Франции, Англии и тех союзников, которые у них будут. Мы в это время не в состоянии будем оказывать соответствующего воздействия на события. Заявление, сделанное адмиралом Драксом о том, что если Польша и Румыния не попросят помощи у Советского Союза, то они очень скоро станут провинциями Германии, — это заявление весьма интересно. Я на этом вопросе остановлюсь в двух словах. Самого мнения о том, что Польша и Румыния, если они не попросят помощи у СССР, могут стать очень быстро провинциями агрессивной Германии, я не оспариваю. Должен, однако, заметить здесь, [что] наше совещание является совещанием военных миссий трех великих государств и представляющие вооруженные силы этих государств люди должны знать следующее: не в наших интересах, не в интересах вооруженных сил Великобритании, Франции и Советского Союза, чтобы дополнительные вооруженные силы Польши и Румынии были бы уничтожены. А ведь если они, Польша и Румыния, не попросят своевременно помощи Советского Союза, то, по концепции адмирала, вооруженные силы Польши и Румынии будут уничтожены. Вот почему военная миссия Советского Союза настаивает на том, чтобы предварительно, до того как мы договоримся окончательно о соответствующих документах, которые явятся результатом нашего совещания, был бы решен вопрос о пропуске советских войск на польскую территорию (на севере и юге) и на румынскую территорию»[84].

Как видите, обе делегации старательно пытались заболтать вопросы Ворошилова, уклонялись от прямого ответа на них, а потом и вовсе попытались скинуть ответственность на СССР. Английский посол в Москве У. Сидс, к слову сказать, понял, что советская делегация возвела военные переговоры на вершину Момента Истины. Потому и отписал своему шефу лорду Галифаксу в Лондон: «Русские подняли теперь основной вопрос, от решения которого зависит успех или неудача военных переговоров, вопрос, который лежал в основе всех наших затруднений с самого начала политических переговоров, а именно как добиться заключения какого-либо полезного соглашения с Советским Союзом, пока его соседи поддерживают своего рода бойкот, который может оказаться прекращенным тогда, "когда будет слишком поздно". Поскольку мы взяли на себя обязательства в отношении Польши и Румынии, советская делегация имеет основания возложить на Великобританию и Францию обязанность обратиться к этим странам»[85].

Британская и французская делегации не были в состоянии даже высказать свое отношение к данному вопросу. «Я думаю,— заметил П. Дракс в своем кругу после заседания,— наша миссия закончилась»[86]. Под неустранимым давлением неопровержимых фактов, которые пришлось наблюдать воочию, правительство СССР не могло не сделать соответствующих выводов. Но тем не менее решило еще раз попытаться прийти к единому знаменателю. На заседании 15 августа Б. М. Шапошников сообщил, что СССР готов выставить против агрессора в Европе 136 дивизий, 5 тыс. тяжелых орудий, 9 — 10 тыс. танков и 5 — 5,5 тыс. боевых самолетов. Он изложил различные варианты совместных действий вооруженных сил СССР, Англии и Франции на случай нацистской агрессии. Докладывая в Лондон об этом заседании, британская делегация отмечала, что с началом войны Советский Союз «не намерен придерживаться оборонительной тактики, которую нам предписывалось предлагать русским». Напротив, он «выражает желание принимать участие в наступательных операциях»[87]. Ж. Думенк в свою очередь телеграфировал в Париж, что советские представители изложили план «весьма эффективной помощи, которую они полны решимости нам оказать»[88].