Сговор остолопов

— Ты себе же ж просто голову поцарапал чутка. Ничего с тобой не сталось. Тебя ренгеном просветили.

— Посторонние вторгались в мое тело, пока я был без сознания? Вам могло бы достать хорошего вкуса, чтобы воспретить им. Одному Господу известно, куда эти сладострастные медики совали свои руки. — Игнациус теперь осознал, что помимо головы и уха с тех самых пор, как он пришел в чувство, его беспокоила эрекция. Сейчас она требовала к себе внимания. — Не будете ли вы добры покинуть эту кабинку, чтобы я смог осмотреть себя — возможно, со мной обходились неправильно. Пяти минут должно хватить.

— Слушай сюда, Игнациус. — Миссис Райлли поднялась со стула и схватила его за воротник клоунской пижамы в горошек, в которую его обрядили. — Ты со мною не умничай, а то по мордасам нахлестаю, что мало не покажется. Анджело мне все рассказал. Мальчик с таким образыванием — и шляешься, как оборванец с какими-то супчиками с Квартала, по барам таскаешься, ночных дамочек ищешь. — Миссис Райлли заплакала снова. — Нам еще подвезло ж, что не все в газету написали. А то хоть из города уежжай.

— Именно вы ознакомили мое невинное существо с этим притоном, смею вам напомнить. В действительности же, во всем виновата эта ужасная фемина, Мирна. Это ее следует наказать за все прегрешения.

— Мирна? — всхлипнула миссис Райлли. — Так ее же ж даже в городе нету. Уж я наслушалась твоих самаброцтвий, как из-за нее тебя из «Штанов Леви» уволили. Ты уж меня больше так не обдурачишь. Ты ж самашетший, Игнациус. Даже если мне самой придется сказать — да, мой собственный ребенок из ума выжил.

— Выглядите вы довольно изможденно. Что вам стоит — столкните кого-нибудь, залезьте в одну из этих постелей и вздремните. Зайдете примерно через час.

— Я всю ночь не сомкнула. Как Анджело позвонил мне да сказал, что ты в больнице, я ж чуть ударом не хватилась. Чуть на пол в кухне не упала прямо себе на голову. Я б могла же ж череп себе раскроить. Побежала себе в комнату потом одеться, так лодыжку вывихнула. А пока ехала сюда, чуть в аварию не попала.

— Еще одной аварии только не хватало, — ахнул Игнациус. — На сей раз мне придется зарабатывать в соляных копях.

— На, дурашка. Анджело сказал тебе передать.

Миссис Райлли нагнулась и подняла с пола массивный том «Утешения Философией». Один угол его нацелился Игнациусу прямо в живот.

— Ауфф, — хрюкнул Игнациус.

— Анджело вчера вечером его в этом баре нашел, — дерзко призналась миссис Райлли. — У него из уборной ее кто-то украл.

— О, мой Бог! Это все подстроили нарочно! — возопил Игнациус, потрясая зажатым в лапах фолиантом. — Теперь мне все ясно. Я вам уже давно твержу, что этот монголоид Манкузо — наша Немезида. И теперь он нанес завершающий удар. Как невинно я предложил ему эту книгу. Как горько я ошибался. — Он прикрыл налитые кровью глаза и несколько мгновений невнятно что-то бормотал. — Обставлен потаскухой Третьего Рейха, скрывающей свое лицо извращенки за моей собственной книгой, за основой всего моего мировоззрения. О, мамаша, если бы вы только знали, как жестоко я обманут этим сговором недолюдей. Какая ирония — книга Фортуны сама приносит несчастье. О, Фортуна, дегенеративная ты распутница!

— Закрой рот, — рявкнула миссис Райлли, и напудренное лицо ее заострилось от гнева. — Ты хочешь, чтоб суда вся палата сбежалась? Что же мисс Энни скажет, а? Как я люд я м в лицо смотреть буду, а, дурак ты самашетший? А теперь еще больница хочет с меня двадцать долларов взять, чтоб я тебя отсуда выписала. Будто ш о фер на скорой не мог тебя в благодарительную отвезти, как приличного человека. Нет же, надо было в платную вывалить. Ну откуда я тебе возму двадцать долларов, а? Мне ж завтра за трубу твою платить еще. И человеку этому за дом его.

— Это неслыханно. Вам определенно не придется платить двадцать долларов. Это грабеж на большой дороге. А теперь бегите скорее домой, а меня оставьте здесь. Здесь довольно мирно. С течением времени я могу полностью восстановить свои силы. Именно этого требует сейчас моя психика. Если представится случай, прихватите мне в следующий раз карандашей и папку, которую найдете на моем столе. Я должен записать эту травму, пока она еще свежа в моей памяти. Войти в мою комнату вам разрешается. А теперь, если позволите, я должен отдохнуть.

— Отдыхать? И еще двадцать долларов платить за ночь? А ну, вставай с кровати. Я уже Клоду позвонила. Он приедет и заплатит за твой счет.

— Клоду? Во имя всего святого, кто такой этот Клод?

— Один знакомый.

— Так вот, поймите раз и навсегда одну вещь. Никто из посторонних мужчин не будет оплачивать мои больничные счета. Я останусь здесь, пока честные деньги не купят мне свободу.

— Вставай сейчас же с постели, — заверещала миссис Райлли. Она схватилась за пижаму, но тело утонуло в матраце, точно метеорит. — Подымайся, пока я по мордасам тебе не надавала.

Увидев, что над его головой уже занесен материнский ридикюль, Игнациус сел на постели.