Шабаш (СИ)

В сарае вкусно пахло свежим сеном, солнце пробивалось сквозь щели в стенах и вызолачивало их изнутри. Звездочет жаловался и ворчал по привычке, но Принц был доволен. Своего дома у него давно не было, а в чужих ночевать он не любил.

— Хитрит он чего-то! — полушепотом говорил Звездочет. — Ой, продаст он тебя ведьмам! Как пить дать — продаст!

— Не продаст! — возразил Принц лениво, вытягиваясь на шуршащем сене. — Чего ему меня продавать?!

— Как это «чего»?! Неужели не понимаешь? — взвился Звездочет. — Денег за это обещано, много денег.

— Не все же на деньги меряется.

— Не все, но многое. А ты им кто: кум, сват, брат? Никто! Получит он за тебя причитающееся и купит поросят!

— Не продаст, — снова лениво возразил Принц, которому надоел этот спор. — На чужом несчастье не разбогатеешь.

Звездочет помолчал, подыскивая возражения.

— Ну, не он — так ведьма узнает.

— Не узнает, — ответил Принц. — Она из сарая ничего не видела. Спи, беспокойный старик!

Уже затемно объявилась ведьмочка. Ее выставили из дома и тоже определили на постой в сарай. Она вскарабкалась наверх, разбудила неосторожным шумом спящих. Выдернула из-под Принца одно одеяло и уволокла его в угол.

— Ну, покорно благодарю, — ворчала она сердито. — Услужили! Дождем поля давно не мочило, что за деревней. Пошли туда. Тучи нагнала — полили. Потом на мельнице запруда пересохла. Иди в другую сторону, за три версты! Там опять тучи собирай! И чтоб на пшеничные поля, ни-ни, капля не упала! В деревню вернулись — вроде, пора и честь знать! Но нет: куры плохо несутся у одной, у другой корова отелиться не может, у третьей кролики дохнут…

— А чего ты хотела? — полусонно вопросил старик. — За дела свои отвечаешь. А мы тебе жизнь спасли.

— Вот век буду благодарна! — раздраженно откликнулась та.

— Э, нет! Не надо нам твоей благодарности! Ученые мы уже! — поспешно сказал Звездочет. — В расчете.

С утра к дому, где ночевала ведьмочка, потянулась очередь недужных. С рассвета и до полудня ведьмочка заговаривала, лечила, ставила припарки и пиявки.

— Ну, все что ли? — неласково спросила она белолицую хозяйку.

— Нет больше никого, — ответила та. — Вот молоко парное для Принца. А тебе вот, на! — И сунула ей в руки огурец и краюху черного хлеба.

Ведьмочка устало привалилась к стене. Хозяйка бросила на лавку льняную рубаху, которую принесла чинить. На полке, приделанной между двух окон, стояли яркие лубочные картинки о похождениях Бовы-королевича, деревянная шкатулка и прочие резные безделушки. Хозяйка сняла деревянную шкатулку и достала оттуда нитки, но иголка затерялась где-то среди цветных лоскутков, костяных и деревянных пуговиц. Хозяйка вытряхнула шкатулку на стол. Ведьмочка, наблюдавшая за ней от нечего делать, заинтересовалась. Среди пестрых пустяков она увидела обрывок древней карты.

Ведьмочка вгляделась в хозяйку: знает ли, какую редкость хранит? Но та, отыскав иголку, небрежно сгребла все обратно в шкатулку.

— Погоди! — ведьмочка поймала ее за руку. — Покажи мне.

И извлекла из-под цветных лоскутков кусок карты. Он был вполовину ладони, с плавно закругленными краями — не скажешь, что карту разорвали. На обеих его сторонах не видно и следа рисунка. Ведьма помяла его в пальцах. На ощупь твердый, будто вырезанный из дерева, но теплый. По всем признакам — кусок настоящий.

— Что ты хочешь за него?

Хозяйка усмехнулась. Ведьмочка эту усмешку прекрасно поняла. Кусочков карты гуляло по свету множество. Ими хвастались почти в каждой деревне. Мало кто знал секрет, как отличить настоящий от подделки. Ведьмочка этот секрет знала. Она получила его от деда, вместе с тем кусочком, который хранился теперь в ее котомке и составлял единственное наследство. Многие, очарованные мечтой, охотились за картой, попадаясь на обман хитрых торговцев. И хозяйка, видно, думала, что хранит безделку.

— У ведьмы нет золота, — ответила она.

— Я могу расплатиться по-другому, — предложила ведьмочка. — Могу сделать так, что живность у тебя будет плодиться и жиреть, как ни у кого в этой стороне.

Хозяйка посмотрела на нее, раздумывая. Предложение заманчивое. Скотина — основа благосостояния любого селянина, и чем ее больше, тем богаче хозяин. А кусок карты — какое от него богатство?

— Ладно, — согласилась она. — Владей и радуйся, — произнесла ритуальную формулу дарения.

Ведьмочка сцапала кусок карты и спрятала его в котомке, с которой не расставалась ни на миг. Хозяйка отложила рукоделье, и обе они отправились в хлев.

Ведьмочка возвратилась усталой (как известно, хорошие дела утомляют больше, чем дурные) и опустилась на лавку, прислонившись к стене. На столе ее дожидался нехитрый обед. Она съела огурец и хлеб, а Принц все не шел. Ведьмочка, привыкшая не отказывать себе ни в чем, отпила немного молока из крынки.

— Вкусно, — облизнулась она, и села у оконца.

Крынка стояла на столе. Ни о чем таком не думая, скорее по привычке, ведьмочка провела пальчиком по горлышку, и шепнула заклятье. «Сто пятьдесят три», — подумала она и очнулась. Она схватила крынку, хотела выплеснуть ее за окошко, но в сенях раздались шаги.