Шаблоны доброты

До вступления в армию Солдат был ученым, занимался биологией, изучал поведение шимпанзе. Произошедшее на его глазах кровавое убийство случилось в далеком прошлом, но до сих пор заставляло сердце сжиматься. А ведь тогда, будучи молодым ученым, он ждал проявления агрессии, анализировал, тщательно описывал, старался не упустить деталей. Силился понять почему представители одного и того же вида убивают друг друга, тогда как большинству других животных война вовсе не нужна.

Поиск разгадки был основной целью его исследований, в итоге, результат оказался не утешительным. Выходило, что война это дополнительный, а значит оправданный механизм эволюции. Избыток пищи освобождал время и давал силы, позволяя более жестоким животным захватывать новые территории, самок, а следовательно – качественнее жить.

От размышлений Солдата отвлек парень с нашивками новобранца. – Здравия желаю, – гаркнул он встав по стойке смирно, да так рьяно, что винтовка едва с плеч не слетела, оказавшись великоватой для еще не сформированного тела подростка. – Командир к вам закрепил в стажеры. – Уже спокойней добавил паренек и протянул бумажку с приказом.

– Очень рад, – с хмурым выражением проговорил Солдат и сразу стало понятно – новость о мальчишке, что теперь будет с ним болтаться, восторга не приносила. – Что тебе бестолковому дома не сиделось? – Пробормотал он про себя, но вслух сказал совершенно другое. – Снайпер значит, а прямо сейчас пойдешь по врагу стрелять? – И не дожидаясь от остолбеневшего парня ответа поднялся и зашагал в сторону выхода с военной базы. Придя в себя, паренек без колебаний поспешил следом. Вскоре они покинули огражденную территорию. Шли долго. Ровная местность сменилась крутым склоном. За все время пути Солдат ни проронил ни слова, нагруженный обмундированием новобранец лишь пыхтел, но сам заговорить не решался.

Подъем прекратился на вершине холма – самой высокой точке окрестности, с прекрасным круговым обзором. В долине у подножия холма находилось подразделение, откуда они вышли – различались техника, крыши временных построек. С другой стороны, через пару более пологих возвышенностей, начиналась выжженная земля – линия фронта. Клубились столбы дыма, изредка расцветали вспышки разрывов. Расстояние скрадывало резкие звуки, сливая в единый громыхающий раскатами гул боевых действий.

Солдат был здесь не в первый раз, об этом свидетельствовали уверенные действия и прогалина примятой травы, на которой он тут же разлегся, устало распорядившись занимать позицию и начинать изучение противника.

Получив задание, новичек выбрал место, деловито собрал оружие, лег на живот, но в отличии от Солдата не на траву, а на специальный имевшийся в обмундировании коврик. Прильнув к окуляру прицела он начал всматриваться за линию фронта, спустя некоторое время, определившись с ориентирами, стал перечислять военную технику и места ее расположения.

Солдат слушал вполуха, он знал наизусть что сейчас видит парень. Из-за монотонного голоса, пригревающего солнца, веки его закрылись. В дремоте всплыли образы живой природы – родного, так любимого мира. Внутренний взор заполнили диковинные растения, красочные цветы, грациозные животные. Все гармонично сочеталось, жило, казалось единым целым. Идиллия продолжалась пока вновь не привиделись спины идущих строем обезьян, не начали мелькать жестокие подробности их рейдов. Раздосадованный Солдат поспешил открыть глаза, резко приподнялся и сел. Новобранец все также лежал всматриваясь в прицел винтовки.

В прошлом, собирая материал для исследовательской работы, Солдат подобно пареньку часами просиживал прильнув к биноклю. Смотрел, как играют детеныши, как заботятся о них матери. Изучал уклад жизни, сложившиеся в стае отношения. Не смотря на животную примитивность, в обезьянах было много схожего с людьми: проявление радости, заботы, обиды. Тогда он не понимал почему за миллионы лет эволюции человек так и не смог уйти от стремления к убийству, в этом, так и оставшись обезьяной. От мыслей о непреодоленной животности, он испытывал глубочайшее разочарование. Обезьяньи повадки, накрепко засевшие в памяти, к сожалению, объясняли поведение многих из его соплеменников. В то же время он верил, – будущее не за постоянным раздором, наоборот, за объединением и согласием.

Вдохновленный примерами терпимости и гуманизма, он придумал как самому стать назиданием, как заинтересовать своим поступком многих!