Ключи от моей квартиры были и у Ивашки. Он открыл домофоновую дверь и ждал меня. Дождь усилился и гремел гром. Пока я поднималась на второй этаж, он уже открыл дверь квартиры. Умывшись, я отправилась на кухню, готовить ужин. Ивашка смотрел в окно, наблюдая за молниями.
– Спать-то сегодня будешь? – с улыбкой спросила я.
– Будем пробовать. Ты видела? Ослепительно сверкнула!
Ужин был готов. Ивашка уплетал еду за обе щеки. Бедняга, проголодался.
– А завтра, что делать будем?
– Тебя домой отвезу, а сама на работу поеду. Может, чего хорошего скажут, – ответила я.
Братишка собрал всю посуду и принялся мыть её. Хозяйственный!
– Ты итак обо мне заботишься, дай я хоть для тебя что-нибудь сделаю!
Хех, хитрый! Он-то посуду помыл и теперь требует с ним поиграть. Поиграть? Мм… Пока братишка не видел, я взял с дивана подушки и запустила в него. Я схватилась за живот, согнувшись пополам. Он офонарел от моего поступка. Подушка полетела в меня, но мимо. Показав ему язык, я кинула в него ещё две подушки. В долгу братишка не остался и, взяв эти самые подушки, побрёл на меня. Пришлось защищаться. На подушках мы бились минут двадцать, затем Ивашка убегал от меня. Носились мы по квартире как слоны. Он устал и уселся на диван.
– Ну и сеструха мне попалась! Загоняла меня бедного!
– Ага, как же! В глаз хочешь? – предложила я.
– Не! Нет у тебя совести Шаерка! Я пить хочу! – объявил он, слезая с дивана.
Мне же мало было, я его поймала и, подержав немного, отпустила.
– Хулиганка! – крикнули мне с кухни.
Я ушла мыться, а когда вышла, то увидела Ивашку у телевизора. Он смотрел новости с Ксенией Хитровой. С ограблениями пока тишина, но не факт, что это спокойствие сохранится до утра. Ивашка улёгся спать. Спустя полчаса и я уснула.
* * *
Что я говорила? С утра пораньше, я приготовила завтрак, написала записку и уехала на работу. Приехала я сонная, но тут же взбодрилась. Толик постарался.
– А что твои сиреневые глазки так расширились и горят? – наивно поинтересовался он.
– Как укушу! Потом будешь доказывать жене, что на тебя напали странные девушки и зверски покусали, – пригрозила я. – Что у нас тут?
– На этот раз сейф не тронули…
– Да ладно! Погоду не порть!
– Вот тебе записка, читай! – Свиридов протянул мне бумагу.
Я засмеялась. У меня так бывает: когда нужно быть серьёзной, я смеюсь.
– Не тебе одной это письмецо показалось забавным. Меня добило последнее предложение.
– Это первое дело, в котором попались воры с юмором. Интересно: они теперь постоянно будут нам оставлять такие письма? – задумчиво произнесла я.
– Я вообще башмак нашёл! – подошёл к нам Илья.
Знаете, я бы это башмаком не назвала. Начнём с того, что подошва отдельно от башмака. Держится на добром слове. Шнурки потрёпанные, весь в земле и масле.
– И где ты его откопал? – спросил Свиридов.
– Как где? В кабинете директора банка! Там много добра! Всё собрал и отправил в лабораторию. На нашего красавца есть улики. Дмитрий Тапкин может загреметь надолго. А я ушёл!
– Ну-с? И что делать будем? – спросила я.
– Ловить надо, да некого, – вздохнул Толя. – Кстати, ты слышала новость? Великолепный бриллиант хотели похитить этой ночью.
– М-да, письма не оставили?
– Кстати! Напомнила!
Глаза мои стали огромными. Я шутки ради поинтересовалась, а он мне говорит, что что-то есть? Неужто письмецо? Точно!
– Ну, как? – поинтересовался Толя.