Шаг до любви (СИ)

…До сих пор все их встречи всегда проходили за городом. Константинов снимал гостевой дом на сутки. Всегда оплачивал сутки. А там уже, как получалось. А сегодня… Сегодня себе изменил, остановив выбор на номере в отеле — с ужином, цветами… Цветы при их встречах были всегда. Любимые Татьяной хризантемы. Даже не в сезон он находил именно тот сорт, который ей особенно нравился.

С первой же минуты встречи показалось, что женщина, которую, как думал долгое время, любил, поняла, что… Наступил завершающий аккорд. Хотя, вроде бы, ничего больше, кроме самого места встречи, не изменилось…

— Знаешь, я не раз за время нашего с тобой, скажем так — близкого общения, пыталась представить 1 разрыв, но вот что будет так, даже подумать не могла, — призналась она, совершенно спокойно выслушав его монолог. А он сегодня был не многословен. Исключительно по делу, максимально кратко и ясно и, при этом, без лишней информации. — И, знаешь, если бы ты не заговорил сегодня об этом сам, завтра сказала бы я.

— О, как, — обернувшись от окна, Константинов вернулся к креслу, около которого стоял накрытый столик. К ужину они сегодня практически не притронулись. — С чего вдруг? — полюбопытствовал он, не без интереса наблюдая за… гостьей. Та была совершенно спокойна, хотя настраивался на достаточно эмоциональное объяснение. — Надоела моя персона? — в тоне не получилось скрыть… нотки ревности. Вот уж чего от себя менее всего ожидал. — Захотелось чего-то новенького? — и уж язвительность сейчас точно была не к месту.

— Мне замуж пора, Константинов, — произнесла она всё так же спокойно. — Детей рожать. Как в той песне поется: мне давно уже не двадцать.

Вот этот момент они как-то ни разу даже в шутку не обсуждали. А ведь десять лет близкого общения — дело серьезное. При хорошем раскладе, действительно, могли и к браку подойти. Только как-то не сложилось.

— А я тебя в этом плане не устраивал? — не удержался от вопроса. А в тоне проскользнула непонятная даже для самого себя — обида. Для неё он оказался всего лишь…

А кем?.. Отличный вопрос и, главное, «своевременный». Раньше бы тот поднять… С другой стороны — для чего? У них никогда не было друг к другу никаких претензий. Да, отношения свои не афишировали. Можно даже смело сейчас сказать — скрывали. И саму Татьяну такой расклад вполне устраивал. Как, впрочем, и его.

— А у меня был шанс? — ответила она вопросом на вопрос и, едва заметно усмехнувшись, продолжая, — Ты сперва на своей Петровой женился. Правда, для чего — не представляю. Весь период твоего счастливого супружества с тобой встречались. Хотя сперва, признаюсь, думала, у меня соперница серьезная появилась. Ты, когда через пару месяцев после вашей свадьбы позвонил с предложением встретиться, ждала прощального вечера. Но, как показало время, прощальный вечер у нас отложился на несколько лет. Ну, а теперь…

— А что — «теперь»? — вот сейчас насторожился.

— Алёш, давай на чистоту, — лишь на мгновение, задумываясь, предложила Татьяна. А губ коснулась странная, необъяснимая для Константинова усмешка. — У тебя ведь кто-то появился. Только вот пытаться убедить меня в обратном не надо, — попросила она, заметив реакцию собеседника на свое замечание. — Женщина это всегда почувствует.

— Серьезно? — вот сейчас было два варианта: либо ей, действительно, что-то стало известно о том, в чем он, пока, и сам не разобрался толком. Либо путем провокации пыталась вызвать на максимальное откровение. — Интересно, в чем это выражается? Что я стал делать не так?

— Не многое, — и снова странная, одной ей понятная усмешка. — Но, самое главное, что тебе следовало бы помнить — меня зовут Татьяна. Знаешь, на самом деле это приятно, — продолжала она спокойно свои рассуждения, — Когда мужчина, в таком, полудреме, а то и во сне обнимает тебя и называет по имени. Значит, он думает о тебе даже когда спит.

Чтобы разговаривал во сне — не припоминал. Во всяком случае — в прежние времена. После возвращения с отдыха минувшим летом, по мнению близкого окружения «в нём что-то переменилось». Правда, при этом никто не мог толком сказать — что именно.

— Ну, твое имя я помню отлично, — заверил тут же, совершенно не понимая (если только сейчас мастерски не играл), к чему клонит собеседница. Вот в чем был уверен, так это в собственном самоконтроле. — В чем суть проблемы?

— А в том, Константинов, что меня Таня зовут, для тебя — Таша, — неторопливо разделываясь с каким-то фирменным салатом, продолжала она. — Но не Рита. Заметь, два имени даже рядом не стоят. Или спорить будем?

— И ты решила, что появилась серьезная соперница? — и всё же, действительно, был отличным атером. Даже сейчас никак не выдал себя, ни один мускул не дрогнул, а ведь был раскрыт и просчитан! — Тань, а если это всего лишь репетиция новой роли? Ну, могут же героиню очередного шедевра звать «Рита».

Нет, не пытался оправдаться. Просто хотел понять женскую логику в данном вопросе. Так сказать, в целях общего самообразования.