Шаг до страсти

В этот момент остров пропал из виду, скрывшись за крылом самолета, когда тот резко накренился, делая последний заход на посадку. Ну да, конечно, станет ей легче! Будто отпуск может восстановить утраченную веру, иллюзии, уважение к себе. И все же Нильсоны, очевидно, правы; когда в ее личной жизни уже случилась трагедия за четыре года до этого, она спаслась тем, что вырвала свои корни из британской почвы и уехала в США начать новую жизнь. Смерть мужа в глазах всех людей была трагедией, но в ее случае горе было во многом условным. С общепринятой точки зрения, конечно, разрыв с человеком, которого она знала и любила всего шесть месяцев жизни, должен был казаться пустяком по сравнению с потерей мужа. Ее увлечение Ричардом Патерсоном не заслуживало большего, чем двухнедельный отпуск, в течение которого следовало залечить душевную рану.

Посадка оказалась мягкой, пассажиры потянулись к выходу, ребенок снова заплакал. В память о двух годах замужества у Джуди даже детей не осталось.

Она даже ни разу не забеременела. Вышла за Патрика Ферроу, когда ей исполнилось двадцать два года; он был богатым человеком, обладавшим очарованием и юмором, которые свойственны ирландцам, ненасытной страстью к путешествиям, новым местам и коллекционированию новых людей. Он прихватил Джуди, оказавшись проездом в Марокко в Британском посольстве. Ее дядя служил там советником, и она встретилась с Патриком Ферроу на обеде у посла. Через месяц он женился на ней, и у молодоженов началась гонка по всему миру. Поначалу Джуди казалось, что она счастлива и вести такой образ жизни — одно удовольствие. Как это замечательно: вдруг отправиться в Кению, из Момбасы внезапно вылететь в Непал, где Пэт, заскучав в первую же неделю, тут же получает приглашение слетать в Токио полюбоваться цветением вишни.

Ферроу был щедрым и внимательным, но у них не было постоянного дома, и даже самый роскошный гостиничный номер становился похожим на предыдущий, когда стиралось очарование новизны. Но Пэт, конечно же, был счастлив. Он считал себя самым удачливым человеком в мире, о чем заявлял почти на каждой затянувшейся на всю ночь вечеринке, держа в одной руке бокал с шампанским, а другой обнимая жену.

Они приехали в Англию ненадолго на открытие гоночного сезона, и Джуди отправилась навестить отца, предоставив Ферроу наслаждаться гонками без нее. Возвращаясь из Ньюмаркета, он врезался на своем «енсене» в грузовик и погиб на месте.

Отец Джуди, человек доброжелательный, но в то же время сухой и замкнутый, потеряв жену в первые же годы совместной жизни, истратил столько сил, переживая это несчастье, что почти не находил добрых чувств для дочери. Так и получилось, что Джуди приехала в Нью-Йорк с рекомендательным письмом Сэму Нильсону от дяди, который перед этим сменил Марокко на Оттаву.

Ей не хватало Пэта Ферроу; казалось невероятным, чтобы столько энергии и жизнелюбия могло в один момент исчезнуть навсегда, но она испытывала не столько горе, сколько чувство вины, признаваясь себе, что к моменту трагедии уже разлюбила его.

Оставшееся наследство Пэта было поделено между нею и женщиной, жившей в Ирландии и родившей ему внебрачного ребенка.

Недостатка в деньгах она не чувствовала, но их оказалось не так много, как можно было предположить, зная, какую жизнь они вели. Джуди подала заявление на замещение должности личного помощника Нильсона, директора Международного секретариата ООН. Это произошло четыре года назад. С тех пор достаточно много мужчин пытались завести с ней романы; обаятельный и с серьезными намерениями юрист в департаменте Нильсона даже предложил руку и сердце. Джуди отвергала всех. Но, что характерно, когда она все-таки говорила «да», то непременно не тому человеку. В выборе любовников она оказывалась такой же неудачливой, как и в выборе мужа.

Ступив на бетон аэродрома, она почувствовала, что жар окутал ее, как одеялом, и зажмурилась, взглянув на яркое солнце. Она словно нырнула в душистое тепло, во всепроникающую жару, не вызывающую, впрочем, неприятного ощущения. Влажный пассат смягчал зной, поддерживая ровную температуру и спасая кожу от ожогов на тропическом солнцепеке.

Аэропорт был крошечный, здесь совершенно не чувствовалось спешки и того смятения, без которых она не представляла себе перелеты. Багаж разгружали не торопясь, пассажиры проходили через таможню и иммиграционную службу мимо полного цветного полицейского в белом тропическом костюме с боевыми наградами, никто не выражал недовольства по поводу долгого ожидания, даже несмотря на то, что поблизости не было достойных внимания лавочек с беспошлинными товарами или туристскими сувенирами. Внезапно, как по мановению волшебной палочки, сумасшедший ритм американской жизни замедлился едва ли не до полной остановки.

Джуди прошла таможенный досмотр и стояла в ожидании своего багажа. В отличие от большинства женщин, она предпочитала путешествовать налегке; все самое необходимое уместилось в одном чемодане — прошлогодние летние платья и два купальника. Она не собирается ни с кем знакомиться...