Шаг к убийству

— Как хочешь. Ты здесь хозяйка. И ты действительно завтра утром расскажешь Тайеру, что мы с тобой здесь выдумали?

— Обязательно! В самую первую очередь!

— Молодец девчонка! А потом, когда ты сменишь мне повязку… — Да?

— Я хочу, чтобы ты затянула мне рану как можно туже.

Эмили принесла все необходимое для перевязки-и разложила на' ночном столике. Потом принялась за рану.

— Но почему… почему я должна тебя перевязать сегодня крепче обычного?

— На тот случай, если мне придется быстро сматываться, — с неподдельной горечью усмехнулся Моран. — Если мне придется удирать от полиции, я не хотел бы останавливаться для того, чтобы поправить повязку.

Эмили так и передернуло от страха.

— Но ведь подобного… просто не может произойти!..

Обе его раны заживали. Каждый раз когда она их промывала и меняла бинты, она видела, что края их постепенно затягиваются. Скоро вообще останутся только рубцы.

Закончив перевязку, она на этот раз трижды вокруг тела туго облепила Дэна лентой лейкопластыря, как он того хотел.

Отлично! — Моран полюбовался ее работой, посмотревшись в зеркало шкафа. — Такая выдержит все, что угодно. — Он отнес медикаменты обратно в ванную, вернувшись, принес четыре таблетки снотворного и стакан с водой. — Две для тебя и две для меня. Пошли, проглотим их, и через двадцать минут ты окажешься в стране грез.

Не возражая, Эмили взяла таблетки, а Моран тем временем начал разбирать постель.

— Теперь остается только снять халат и быстро в постель.

Она позволила ему снять с себя халат и бросить на подоконник.

— А ты разве будешь спать в другой комнате?

Моран присел рядом с ней и начал теребить мочку ее уха.

— Поскольку я знаю твой характер, наверное, это будет самое лучшее. Эмили была тронута его покорностью. Она до сих пор так и не сумела до конца определить чувства, которые испытывала к нему. Не знала порою, как относиться, держать себя с ним в тот или иной момент. Дэн был для нее одновременно и супругом, и любовником, и ребенком.

Моран заботливо подвернул одеяло, чтобы было удобно, и поцеловал ее.

— До завтра, дорогая. Свет выключить?

— Да, пожалуйста. ‘

Когда он ушел, Эмили еще долго прислушивалась к шуму ветра за окном. Он усиливался, превращаясь временами почти в штормовой.

Ветви деревьев, ближнйх к дому, стучали и скребли по стенам, оконные стекла в рамах дребезжали. И, казалось, весь старый дом скрипел и стонал.

Но при закрытых окнах в комнате стало невыносимо душно. Простыня сбилась, подушка казалась слишком жесткой. Эмили, словно в страшном сне, чудилось, будто ее насильно заперли в комнате со зловонным воздухом, где она непременно задохнется. И* в полусне, полуреальности она испытывала такую жалость к самой себе! И это после всего, что она сделала для Дэна! Мог бы, по крайней мере, подержать ее в своих объятиях, пока она как следует не уснула…

Повинуясь внезапному порыву, Эмили соскочила с постели на пол и направилась к желтой полосе света, проникавшей из соседней комнаты.

Дэн сидел, облокотившись спиной о подушки большой двуспальной кровати, и читал спортивный раздел газеты.

Увидев Эмили, не удивился.

— Что случилось? Не можешь заснуть?

— Угу.

Он молча показал ей рукой на постель, приглашая присесть.

— Но только ты должна знать, что в таких случаях происходит…

Эмили кивнула с таким чувством, будто она, заведомо осведомленная обо всем, влезала в ловушку.

Глава 9

К десяти утра буря поутихла, а к полудню о ней напоминали лишь отдельные лужи в низких частях Ли-стрит да поломанные листья пальм.

Эмили сидела на переднем сиденье машины Хи Тайера, держа в руке молитвенник и смятый носовой платок, а два помощника шерифа и агент ФБР, с которым она уже успела познакомиться в аптеке, обыскивали бензоколонку Харриса.

Еще утром Дэн настоял, чтобы она пошла в церковь. Для отвода глаз, разумеется, она должна была сегодня показаться во всех местах, где бывала обычно. И, кроме того, действовать более решительно.

Глаза у Эмили горели, во рту пересохло от принятых с вечера таблеток. Проснувшись рано утром, она с удивлением увидела, что Дэна рядом нет. Чего только она не успела передумать, пока он не вернулся с веранды, весь промокший, объяснив, что просто ходил подышать свежим воздухом.

Тем не менее сейчас у нее было бы спокойнее на душе, если бы она не послушалась советов Морана и не говорила бы с Тайером. Толстячок с заправочной станции был удивлен и оскорблен, когда понял, что попал под подозрение полиции. Но, поскольку Харрис был невиновен, он — так объяснил Дэн — мог ничего не бояться.

Тайер, стоя рядом с Харрисом, пытался смягчить неприятную ситуацию, разыгранную с подачи Эмили, но не ведавший о том ни сном ни духом.

— Вы же сами должны понять, Сэм, — говорил он, — это простая формальность.

— Я все, конечно, понимаю, — уверял в свою очередь прокурора хозяин бензоколонки. — Ведь как-никак Гарри-то нашел я. — Толстяк приподнял свою шляпу и вытер пот, бегущий струйками с лица, носовым платком. — Могу ли я, в свою очередь, задать вам вопрос, мистер Тайер?

— Конечно.

— Скажите, кто меня оклеветал? От кого исходит предложение обыскать мою бензоколонку?