Шаг к удаче

Через мгновение он понял, что вряд ли в этом случае она бы дрожала, словно в припадке, и вряд ли слёзы при этом лились у неё по щекам. Юноша никак не мог поймать её взгляд, он казался ему бессмысленным, и это испугало. В этой ситуации он даже приблизительно не знал, что и как делать, поэтому поднял глаза и зашарил по кустам и стенам строений в надежде, что отыщется кто-нибудь, кто сможет ему помочь.

Прямо по заснеженному газону, перепрыгивая через остатки кустов, к ним бежали люди — Илья узнал Фредела и Амхин, за остальных взгляд как-то не зацепился. Подбежали, помощница госпожи Оринет переняла у Ильи девушку, Фредел же схватил за локоть самого юношу, заставил подняться на ноги, всмотрелся в лицо.

— Да со мной всё нормально! — вскрикнул Илья, пытаясь вырвать руку. — Всё нормально. С Мирой что-то непонятное. Мире-то помогите…

— Как ты себя ощущаешь? — осведомился учитель системной магии, проводя ладонью перед его глазами. От ладони тянуло магией и дымком. — В глазах не множится?

— Я сказал — нормально всё! Что с Мирним?

Фредел обернулся к Амхин — та с помощью мужчин из обслуги школы, прибежавших тоже, поднимала девушку на ноги. Та стояла неловко, как-то перекособочившись, но стояла. И шагала словно на одеревеневших ногах.

— Всё хорошо, пойдём, — приговаривала помощница госпожи Оринет. — Пойдём…

— Илья, у вас точно нет переломов?

— Что с Мирним?!

— Ничего страшного. — Учитель системной магии отпустил школьника, отвернулся и провёл ладонью по лицу. — Обычная истерика. Сейчас ей дадут капель, и она быстро придёт в себя.

Илья посмотрел туда, куда смотрел Фредел, и увидел Санджифа, с огромным напряжением заставляющего позаимствованную виверну опуститься за дорожку. Аглае уже соскочил с вивернова хвоста, на котором каким-то чудом держался всё это время, и, уцепившись за стремя, тянул к земле, налегая всей тяжестью.

Мысли о Мирним отступили, сменившись обжигающим чувством вины. Петербуржец вспомнил и о своих умозаключениях, что, мол, друг и так лучше умеет управлять вивернами и сочетать это дело с магией, так что пусть отдувается, и о том, что совсем забыл о нём и его спутниках. Бросился к другу, а тот уже соскочил на землю следом за куратором (Маша свалилась одновременно с ним и теперь торопливо распутывала узел ремня, которым была привязана к сыну лорда — её страховка, в отличие от состряпанной Мирним, выдержала всё) и тянул за поводья. Виверна визжала, крутила головой, пыталась отбиваться, и уже через пару мгновений стало ясно, что с ней вряд ли удастся справиться.

— Отпускай! — рявкнул Аглае. — Отпускай! Мария, прочь!

— Беги, Маша!

— Не могу, — крикнула девушка, дёргая пояс. Сообразила, что не совладает, в мгновение ока расстегнула пряжку и отпрыгнула назад. Ремешок выскочил из кулиски, освободив свою обладательницу.

Санджиф откатился прочь от бьющих крыльев и когтистых передних лап ещё быстрее, чем это удалось Агласу — впрочем, он находился сзади, поэтому ему-то как раз ничего не грозило. Освободившись, виверна рванула в небо, ударила воздух и всех, кто оказался неподалёку, шлейфом обжигающей снежной пыли и понеслась ввысь, к кокону магической защиты, запирающей школу.

Илья бросился к другу, а тот, потряхивая головой, с которой тоже слетела шапка, медленно поднимался со снега. Встал, посмотрел на Илью, вздохнул и кивнул слегка, и это движение говорило о том, что он чувствует, лучше, чем самая длинная и прочувствованная речь. Петербуржец похлопал его по плечу, а потом не выдержал, обнял, выдохнув:

— Живы. Живы, чёрт побери…

— Да, живы. — Санджиф в ответ хлопнул друга по спине, отодвинулся и снова заглянул в лицо. — Живы. Ты молодец.

— Я-то чего? — изумился юноша-аурис. — Это ж ты мне несколько раз жизнь спас!

— Я б изначально не решился так рисковать. Гоночные-то виверны дорогие, хорошо обученные… Где ты прочитал, что удар по глазам заставляет их подчиняться?

— Нигде. Я и не знал. Так, по наитию…

— Ты не перестаёшь меня изумлять… Маша, ты как?

— Всё отлично. — Девушка поднялась, отряхнула брючки и шубейку. — Где Мира? Она цела?

— Говорят, просто истерика. Вроде ничего не сломала.

— Странно было б, если б не было истерики. — Архангельчанка была невозмутима настолько, что в это мгновение показалась Илье сестрой-близнецом Санджифа.

— Но у тебя-то нет…

— Просто до меня ещё не дошло. Дойдёт попозже, вот тогда буду трястись, — деловито отозвалась девушка. — К тому же все истерят по-своему… Я пойду, ладно? — Она смотрела на сына лорда, словно бы спрашивала его разрешения.

— Я тебя провожу, — ответил тот непреклонно и лишь взглянул на друга. — Увидимся.

Впрочем. Илье бы даже в голову не пришло сомневаться в естественности его желания проводить свою девушку, которая прошла через всё то, что выпало им сегодня. Кивнул, взмахнул рукой, мол, идите, и отвернулся, чтоб не мешать им даже своим взглядом.