Шаг к звездам

Нелимитированный доступ для двоих. — Извалов коснулся сенсоров терминала, быстро набросал черновик письма, перечитал его и отправил, по известному только ему адресу.

Мир четвертого спутника Проксимы Центавра был сформирован, и он, оставив полученные знания за рамками письма, констатировал факт окончания работ и вносил свои, вполне оправданные, мотивированные требования в форму оплаты конечного результата многолетних усилий.

Отправив письмо, он встал, решив, что остаток дня лучше провести на свежем воздухе, чем терзать себя, сидя у погашенного терминала.

При следующей встрече он обязательно поговорит с Бет, честно задав ей бередящие душу вопросы.

Антону повезло, — он увидел негаданных визитеров издалека.

Старая, видавшая виды «десятка» с явственными следами коррозии на утративших глянец бортах выехала на деревенскую улицу, со стороны лесной грунтовки, связывающей тупиковую деревню с расположенной в сорока километрах от нее федеральной трассой.

Он сразу почуял неладное. Деревня, в которую его привез Серега, постепенно опустела, вымерла, — сюда больше не приезжали на летние каникулы внуки и правнуки коренных жителей, потому что последние, окончательно состарившись, постепенно перекочевали на скромный погост, расположенный сразу за ельником.

Осиротевшие дома постепенно ветшали, чернея от времени. Большинство крыш давно прохудились, и старые срубы медленно разрушались, проседая под бременем лет. Никто не польстился на этот лесной уголок, лишь коттедж Извалова по-прежнему сохранял вид цивилизованного жилища: его стены обшитые пластиковой «вагонкой» не темнели от времени, над полимерной черепицей по-прежнему топорщились гроздья спутниковых антенн, лениво крутил огромными лопастями установленный поодаль ветряк.

…Прогнившая «десятка» притормозила на въезде в деревню у крайнего дома с осевшей, местами провалившейся внутрь крышей, и из салона вылез высокий плотно сбитый человек, лет тридцати от роду, в охотничьем костюме, с зеленоватыми разводами камуфляжа, и всеми полагающимися элементами экипировки.

Этот маскарад мог легко обмануть кого угодно, но только не Антона. Он смотрел не на одежду, наверняка купленную накануне, в одном из Питерских магазинов, а на лицо приезжего.

Годы отшельничества не стерли его памяти, и сейчас невольная дрожь прокралась вдоль спины, как только он различил смуглые черты лица «охотника».

Тот наклонился, что-то сказал водителю и взял с переднего сидения помповое ружье, решительно направившись прямиком к дому Извалова. «Десятка» медленно тронулась с места, двигаясь по ухабистой улице на первой передаче. Сколько человек помимо водителя скрывались за приспущенными тонированными стеклами на заднем сидении машины, Антон мог лишь догадываться, но сейчас уже некогда было ломать голову над численностью негаданных визитеров, — он подсознательно чувствовал, что они явились сюда по его душу, вот только с какой целью?

Воткнув лопату в мягкую, податливую землю Извалов заспешил вдоль фасада дома, к сараям.

Напряженно вслушиваясь в звук двигателя приближающейся машины, он быстро пересек подсобный дворик, и, постаравшись не скрипнуть дверью, проскользнул в пристройку, понимая, что соваться в дом, где хранилось приобретенное за эти годы оружие, уже поздно.

Добротный сруб встретил его прохладой и терпким успокаивающим запахом сосновой смолы.

Со стороны дома глухо и резко прозвучал хлопок входной двери.

Антон на секунду испытал прилив глухой ненависти, — незнакомец вел себя как хозяин, но Извалов мысленно пресек свой порыв, понимая, что помутненный ненавистью рассудок плохой советчик во внезапно возникшей ситуации.

Он быстро протянул руку, безошибочно достав с верхней полки тугой сверток. Промасленная тряпица крест накрест перетянутая бечевкой хранила в себе память о прошлом, потому и лежал этот сверток в сарае, подальше от глаз, — шли годы, а та горькая память не истиралась и не тускнела… как вороненая сталь «Стечкина» блеснувшая в сумраке, как только Антон развернул пропитанный маслом кусок ткани.

Быстрыми сноровистыми движениями он вытер тяжелый пистолет от консервирующего состава, машинальным движением вогнал снаряженную обойму, снял пистолет с предохранителя и плавням, тягучим движением передернул затворную часть, так чтобы не прозвучало резкого металлического щелчка.

Ну, теперь посмотрим, что вы за птицы… — подумал он, плечом приоткрыв дверь.

Изнутри дома доносились резкие неприятные звуки, словно кто-то ходил по комнатам переворачивая мебель.

Лицо Антона посерело. Он отвык от подобной бесцеремонной наглости, его жизнь протекала спокойно и плавно в полной гармонии с окружающим миром, как в реальности, так и в виртуалке…