Шаг к звездам

— Но ты же… — землянин скосил глаза на центр раздевалки, частенько выступающий в роли «круга», в котором Троб появлялся ничуть не реже, чем любой другой из числа их смены.

— Если ты о том, что я не гнушаюсь выходить «в круг», — прервал его лузитанец, — так с этим все просто. Если я хочу, чтобы другие меня послушали, я должен доказать, что я не хуже их, — он тяжело вздохнул. — А доказать это в нашем, увы, таком несовершенном, погрязшем в косности и обращенном в темное прошлое обществе возможно только проявив себя там, — и лузитанец кивнул подбородком в сторону центра раздевалки. — Такова сейчас ситуация. Вот поэтому мне и приходится, с отвращением и горечью, часто поступать противно моим убеждениям. Иначе мне просто не удастся ни до кого достучаться.

Ник медленно кивнул. Не то чтобы он полностью разделял подход Троба — многие сторонники ненасилия на Земле, например первые христиане, судя по многочисленным свидетельствам, безропотно шли под нож и клыки диких зверей, не считая для себя возможным не то чтобы для утверждения своего учения, но даже для защиты собственной жизни поступиться своими принципами… но этот подход, по мнению землянина, тоже имел право на существование. Более того, на взгляд Ника, он, пожалуй, был более логичным. Насколько более убедительными были бы, скажем, на Земле те же противники призывной армии и ярые сторонники полной отмены призыва, если бы сначала отслужили по призыву, а уж потом, используя собственный опыт и собственноручно собранные факты, выступали бы против. Без этого же они казались нынешнему Нику просто кучкой ссыкла, прикрывавшей собственную трусость пафосными лозунгами… Нет, когда Ник и сам был еще «студентом Колей», он также не очень-то хотел служить и тоже, время от времени, по обстоятельствам, разглагольствовал насчет «глупой потери времени» и того, что «каждое дело должны делать профессионалы». Но сегодня он вполне спокойно мог признаться себе, что эти его разглагольствования также в основной своей части были вызваны страхом. Страхом «домашнего мальчика» перед долгом мужчины. Все же остальные причины не занимали и десятой доли в том комплексе мотиваций, которые побуждали его так относиться к службе в армии…

— О-о, привет, Ник! Ну, как дела? Получил вид на жительство?

Землянин, занятый своими мыслями, медленно развернулся в сторону раздавшегося голоса.

— Чего это ты, как мешком ударенный? — удивился подошедший Глаудид, потом замер и подозрительно уставился на встающего с лавки Троба, уже закончившего переодевание. — Эй ты, пасескриник недоделанный, я тебя предупреждал, чтобы ты не дурил голову Нику своими дурацкими бреднями?

Троб, только что закончивший облачаться в комбинезон высокотемпературной защиты, окинул его спокойным взглядом и с достоинством произнес:

— Я поступаю так, как велит мне разум и воля Создателя. И мне наплевать, предупреждал ты меня или не предупреждал.

— Ты… — вспыхнул Глаудид, причем Нику, да и всем остальным, находящимся в раздевалке, стало ясно, что на этот раз лузитанец из касты ронгов действительно сильно разозлился. И это Глаудид-то, чей легкий характер и склонность все переводить в шутку были в пожарной команде уже притчей во языцех. Да что с ним такое случилось-то?

— Так, ша! Тихо, — Ник вскинул руку перед носом Глаудида. — Ну чего ты завелся?

Тот развернулся к землянину и пару мгновений сверлил его напряженным взглядом, а затем спросил:

— Ты помнишь, что у тебя после дежурства очередной бой?