Шаг навстречу любви

– Все будет не так, как описывали вы. Не тепло и уютно, а просто великолепно, по‑королевски и очень формально. На следующий день после Рождества мы с моим братом Антонио будем несколько часов стоять у дворца, приветствуя людей. В детстве я боялся этого мероприятия. Мои ноги болели, мне было скучно, но мне не позволяли лишний раз двигаться или отклоняться от сценария.

– Сценарий? – тихо спросила Имоджен, огорченная картиной, которую он нарисовал.

– Быстрое официальное приветствие. На неизбежный вопрос о том, что я получил на Рождество, я отвечал: «Все, чего я желал».

– И это не было правдой, – осторожно произнесла она, видя выражение его лица и слыша его голос.

Принц бросил на нее быстрый и вымученный взгляд, потом начал разводить огонь в камине. Он намеренно отвернулся от нее, чтобы она не видела его лицо?

– Конечно, это было правдой. – Он положил в камин мятую бумагу, а потом большое полено на растопку. – Я получал великолепные подарки. Часто это были подарки от других королевских семей. Иногда дети, которых я не знал, присылали мне что‑нибудь.

Имоджен не желала видеть его спину. Она хотела видеть его лицо и понимать, что у принца на уме. Она встала с дивана и опустилась на колени перед камином рядом с Люкой.

Ему никак не удавалось разжечь огонь.

– Смысл Рождества на самом деле не в том, какие подарки ты получаешь, – тихо сказала она, поглядывая на него, а затем осторожно поправила мятую бумагу и передвинула в сторону слишком толстые поленья, которые он сложил в кучу.

– Наверное, – жестко ответил он.

– Речь идет о том, что ты чувствуешь.

– И что именно?

– Любовь. Радость от общения и возможности дарить свое сердце другим. Надежды на следующий год. И веру в то, что все получится.

Он презрительно фыркнул:

– Вы говорите как героиня фильмов, которыми я был очарован в детстве. Но мало кто понимает, что такое королевская жизнь. Ты вынужден постоянно играть свою роль. Люди смотрят и оценивают тебя. Чувства не в счет. В Касавалле Рождество – это театрализованное представление для подданных. Смысл в том, чтобы подарить нашей маленькой нации незабываемое и прекрасное Рождество.

– Так было даже в вашем детстве? – в ужасе спросила она. – Ваши собственные надежды и мечты были не в счет? Все ждали, что вы сыграете определенную роль ради ваших подданных?

Он вздохнул:

– Да, особенно в детстве. Разве это не лучшее время для обучения таким вещам? Мне прививали чувство ответственности перед нацией, которая всегда будет для меня важнее остального. Погоня за личным счастьем приведет к беде.

Она откинулась на пятках, игнорируя боль в порезанной ноге, и уставилась на принца.

– Желание быть счастливым приводит к беде? – выпалила она.

Он кивнул.

– Неужели у вас нет счастливых воспоминаний о Рождестве?

Он долго обдумывал ее вопрос, потом вздохнул:

– Вам хочется знать, каковы мои самые яркие детские воспоминания о Рождестве?

Она кивнула, но неуверенно. Судя по выражению ее лица, Имоджен вообще не хотела об этом знать.

– Моим родителям пришлось уехать на официальную помолвку. Это был первый раз, когда я понял, что королевский долг превыше всего. Мы с Антонио провели Рождество с персоналом. Мы разворачивали наши подарки, ели рождественский ужин за столом. Я помню, мы обсуждали существование святого Николая, но без родителей эта беседа была скучной. Однако нам дали дополнительную порцию пудинга.

– А что сказали ваши родители? – спросила шокированная Имоджен.

– Если они и говорили что‑нибудь по этому поводу, то я не помню.

Она ничего не сказала, думая о том, как грустно, что принц вспомнил дополнительную порцию пудинга, а родители не извинились перед ним и не объяснили своего отсутствия. Хотя разве объяснишь ребенку, почему родители оставили его одного на Рождество?

Имоджен совершила ошибку, взглянув на него. Он нахмурился.

– Пожалуйста, не смотрите на меня так! – прорычал он.

– Как? – запнулась она.

– Как будто вам меня жалко.

Имоджен быстро отвернулась от него, чиркнула спичкой и подожгла бумагу в камине. Она не могла смотреть на принца, потому что знала: он обо всем догадается по ее лицу. И правда в том, что Имоджен его пожалела.

И тут ей в голову пришла дерзкая мысль. Судя по снегопаду, они просидят в доме еще какое‑то время. Не неделю, но несколько дней точно.

У нее появился шанс дать человеку, в распоряжении которого лучшая одежда, личный вертолет, богатство и власть, то, чего у него никогда не было.

Ощущение Рождества.

Имоджен готова подарить принцу свое сердце. Хотя, если подумать, Имоджен сильно рискует. Она давно оберегает свои чувства и прячет свою уязвимость.

Но внезапно, при свете разгорающегося пламени камина, Имоджен поняла: она исцелит сердце, если поможет исцелиться другому человеку.

Ей не станет лучше, если она будет опираться только на здравый смысл и защищать себя от переживаний. Имоджен давным‑давно ограждает себя от чувств, но ведь она не исцелилась. Странно, но ключ к своему потерянному счастью, которое испытывала, обсуждая заснеженное Рождество из детства, можно найти, только отдав кому‑то частичку своей души.