Шаг навстречу вселенной (СИ)

Но Лимбургер, который после столь внезапного исчезновения Карбункула утратил всякие следы высокомерия и уверенности, лишь с животным ужасом в глазах помотал своей оплывшей головой и пробормотал:

- Я не могу этого сделать... К сожалению, все управление процессом было в руках доктора. Я не предполагал, что... Что мне придется умирать вместе с такими ничтожествами, как вы. А из помещения лаборатории не выбраться, ее стены защищены от любых воздействий разрушительного характера.

- Что ж, - холодно прошипел Модо, - значит, это твой самый большой прокол. Мы умрем. Но и ты тоже сдохнешь, собака! Хотя бы это будет справедливо. Господа свидетели, - повернул он к ним свое одноглазое лицо, - надеюсь, после того, как нас не станет, вы донесете всю эту историю до верховного суда. Я хочу, чтобы вся галактика знала о совершенном преступлении против Земли! К сожалению, спасти ее мы уже не сможем...

Те молча склонили свои головы в знак согласия.

И лишь в наступившей тишине, прерываемой только легким шипением синего дыма, постепенно спускающегося с потолка, Мадлин, которая до этого находилась словно во сне и наблюдала за стремительно разворачивающимися событиями будто через экран большого телевизора и не принимала в происходящем никакого участия, внезапно осознала, что на этот раз в ее жизни действительно осталось лишь несколько мгновений, единственных и уже неповторимых. Она словно очнулась и с отчаянием произнесла едва слышным от сковавшего ее холода голосом:

- Выпустите меня! Прошу, выпустите!

И она вцепилась в решетку, исступленно желая выбраться из своей камеры наружу.

- Мадлин! - откликнулся Тротл. - Откройте камеру!

Солдаты послушно сломали замок, и Мадлин не видя и не слыша больше ничего вокруг себя, устремилась своими невесомыми в вакууме неминуемой гибели шагами туда, куда звало ее отчаянно бьющееся сердце. И уже в следующее мгновение она оказалась в горячих и дрожащих руках Тротла, который сжал ее бережно, но неистово, не замечая больше боли ни в обожженных и изодранных ранах, ни в горящих опаленных глазах, где все еще полыхал слепящий свет, несмотря на плотную повязку. Он зарылся носом в ее золотисто-охровые волосы и вдыхал ее тепло, а она, боясь навредить ему, лишь осторожно обхватила его за шею и зажмурилась, наслаждаясь близостью того, кого могла больше никогда не обнять и не ощутить рядом. Его взмокшая шерсть была пропитана потом, кровью и дорожной пылью, но ей было плевать на все на свете. Она хотела быть к нему как можно ближе в эти последние мгновения. И пусть у них не осталось уже никакого будущего, самым важным было то, что она успела понять и почувствовать в эти тяжелые часы, проведенные в плену. Никакие планеты, никакое прошлое не имели значения, лишь бы он не исчезал, лишь бы она была нужна и важна ему, как сейчас. До последнего вздоха.

Краем уха Мадлин слышала, как Винни вывел Чарли из камеры, обеспокоенно и робко выспрашивая у нее, как она себя чувствует, и не отдавая себе отчета в том, что в этом уже не было смысла. Ее подруга мягко остановила белого, тягостно вздохнула и подошла вместе с ним ближе к друзьям. Вот и Модо похлопал Тротла по плечу, будто прощался с ним, а тот, не выпуская Мадлин из объятий, вслепую пожал его всегда готовую прийти на помощь руку. Так они и продолжали стоять все вместе, ожидая своей неминуемой смерти, как одна семья, и невозможно было поверить, что конец действительно был уже так близок.

И вдруг в одно мгновение непонятный тихий гул наполнил помещение лаборатории, а за ним какая-то резкая волна прошлась по всему пространству, проникая через тело каждого и заставляя вздрогнуть словно от легкого электрического разряда. Свет неожиданно померк, сопровождаемый исходящим неизвестно откуда негромким потрескиванием. Мадлин удивленно обернулась, оглядывая освещенную лишь аварийными лампами лабораторию и с недоумением понимая, что в ней все внезапно изменилось. Не было больше никаких разбросанных осколков пыточной лампы, не стояло того чудовищного кресла с ремнями, не валялись разбитые оковы, а оборудование скромно теснилось в дальнем углу, будто к нему никто не прикасался уже несколько дней. Исчезла и перекрывающая выход стена.

Тротл, чуть выпрямившись, поднял голову и, поведя потрепанными ушами, все еще хрипло, но уже облегченно вздохнул и горячо прошептал:

- Слеза родника... Сработало... Черт подери, сработало!

Мадлин в неверии распахнула глаза и смотрела на Тротла, ловя с его губ каждое слово, смысл которых доходил до ее воспаленного мозга, словно сквозь ватную пелену. Слеза родника... Она пыталась закончить его мысль, ведь все было так понятно и логично, что оставалось лишь произнести последнюю фразу и поставить окончательную и на сей раз бесповоротную спасительную точку, дарующую жизнь. Но ничего не выходило. В голове будто что-то сломалось, и она лишь удивленно взирала на подступающую тишину и замедленные словно во сне события.