Шаг сквозь туман (СИ)

– Париж передо мной! Хозяином галереи оказался мужчина лет тридцати,

весёлый с задорными вихрами, которые он всё время пытался пригладить. В

глазах плескались бесенята. Кого-то он мне напомнил, но вот кого, никак не

могла вспомнить.

Выставка имела несомненный успех и вскоре большая часть картин была

продана. Я решила, что дома меня никто не ждёт (Тимофея я взяла с собой,

родители, как всегда, возились на своём любимом огороде), и посему

осталась в Париже до конца сентября. Погода благоприятствовала мне: осень

выдалась тёплой, и мне так захотелось продлить очарование лета. Серж

организовал для меня несколько чудесных экскурсий по музеям и памятным

местам. Довольно часто я отправлялась побродить по тихим старинным

улочкам, любуясь нетронутой седой стариной.

В один из таких дней мне почему-то захотелось съездить в Сен-Женевьев-де-

Буа, где на кладбище были захоронены многие православные русские

эмигранты. Как я знала, на территории кладбища находилась церковь

Успения Божьей Матери, и я решила заглянуть туда, чтобы поклониться

праху всех русских людей, покоящихся во французской земле. С собой я

взяла и Тимофея. Кот почему-то, когда я выходила из дома, занервничал и

стал кидаться на дверь, словно говоря «Возьми и меня, может, на что и

сгожусь».

День клонился к закату, посетителей на кладбище было мало и старушки,

торговавшие цветами у ворот, собирались домой. Я купила букет осенних

белых астр, зашла в церковь, оставив Тимофея у входа, поставила свечку за

упокой всех тех, кто покоила здесь в чужой земле.

Выйдя, не застала кота на месте. Внезапно увидела невдалеке мелькнувшую

тень.

-Тимоша, подожди, Тимофей.

Я побежала за котом и заметила, что он остановился у одной из могил.

Интересно, что его могло там заинтересовать. Подойдя поближе, прочитала

надпись.

«Николай и Вера Шуховы. 1944 год».

Я покачнулась, вот оно моё прошлое, астры выпали из рук и веером

рассыпались по могильной плите. В растерянности я присела на скамейку.

Ноги как будто обожгло холодом. Откуда-то издалека послышался детский

голос:

-Мамочка, смотри, кто пришёл. Тётя Света!

Слёзы непроизвольно покатились по щекам. Я поднялась и медленно побрела

к выходу. Я так мечтала встретиться с Верой, её детьми, её мужем и вот –

встретилась. Я никогда их не увижу!

-Извините, вам нехорошо? – послышался мужской голос. Меня аккуратно

придержали за локоток.

Я подняла глаза и увидела перед собой совершенно седого старика, худого

как жердь. Он с изумлением смотрел на меня, а потом неуверенно спросил:

-Тётя Света, неужели это вы? Мама с папой вас всё время ждали в гости.

Внезапно стал накрапывать мелкий нудный дождь, повеяло холодом, из-за

оград появилась белесая дымка тумана, окутавшая меня и старика с головы

до ног. Всё это продолжалось не более пяти-десяти секунд. Когда туман

рассеялся, никакого старика не было видно. Вероятно, всё это мне

привиделось.

-Тимофей. Тимоша, нам пора домой.

Кот подбежал ко мне и, встав на задние лапки, попросился на руки.

-Ладно, давай прыгай, лентяй, - я взяла своего питомца и пошла к выходу. И

тут мне показалось, что в окружающем меня пейзаже что-то неуловимо

изменилось, но вот, что понять я никак не могла. И только, приехав домой,

поняла, что церковь Успения Божьей Матери выглядит так, как будто её

только что построили и время не успело наложить на неё свой отпечаток.

Казалось, что со времени постройки церкви прошло не более двух-трёх лет.

Я где-то читала, что построили её только в 1938 году.

Неужели у меня получилось, и я вновь была в прошлом? Не может быть!

Тогда почему я здесь, в своей комнате смотрю в окно на пролетающие по

улице автомобили. Автомобили! Я покачала головой. Действительно,

автомобили, но было их на удивление мало. Прохожие торопливо сновали по

улицам и так же торопливо исчезали в подъездах. На стенах домов виднелись

полотнища и флаги с изображением свастики на них. А между тем верхушки

деревьев стал заволакивать белесый кружевной туман, моросящий мелким

нудным дождём. Неужели…?