Шаг третий. Призовой

— Каким образом, Лалиса? — в голосе осознание несокрушимости проблемы, на которую замахиваюсь.

— Нет таких задач, которые нельзя решить. Так или иначе, — полностью невозмутима. — Юнцы видят в своих грёзах айдолов, прекрасных и никому недоступных? Значит, в своих композициях обратимся к старшим поколениям. Скажем тридцати-сорокалетних, большей частью женатых. Или женской части аудитории, которые будут приветствовать такую модель поведения сценических девушек.

— Хм-м… — президент задумывается и вроде конструктивно.

— Не говорю, что сделаем именно так. В конце концов, сама не определилась, есть у меня бойфренд или нет…

— Как это? — округляет глаза.

— Уж больно он нерешительный, саджанним. Может и три года вокруг меня круги вить… — а чего это я разболталась и размечталась? — Впрочем, не важно, саджанним. Я считаю, что айдолы имеют право на личную жизнь и фанатам рано или поздно придётся с этим смириться.

— Это делает бизнес непредсказуемым, — сухо роняет президент.

— А когда девчонки впадают в депрессию или нарушают этот пункт контракта, это, наверное, помогает бизнесу? Вы, саджанним, в частности и все остальные жестоко травмируете личности айдолов, особенно девушек, и что даёте взамен? Всего лишь деньги? Вы, саджанним… — останавливаюсь, а то щас такого наговорю. Исправляюсь.

— Вы, может, не знаете, но на Западе тренеры давно рекомендуют спортсменкам сексуальную активность за некоторое, выверенное время до начала соревнований. Мужчинам накануне состязаний, наоборот, запрещают. И разрешают в остальное время. Связано с разницей в физиологии. Думаете, они напрасно это делают?

Задумывается снова. Не знал, по глазам вижу.

— Дело даже не в сексе. Девушки на уровне биологии нуждаются в мужском внимании, неужто вы это не знаете? Им нужны восхищённые взгляды, общение, пусть без близости.

Задумывается ещё глубже. И мнится мне, немного не о том.

Немного ещё поговорив, ухожу. Вместе с ХвиИн, которую вызвал президент Ли.

Президент Ли ХёнСок. Сразу после ухода Лалисы.

О, небеса! С кем я связался! Такое ощущение, что в пасти крокодила побывал. Но деваться некуда, Лалиса не знает, что дела агентства идут всё хуже и хуже, иначе запросила бы пост директора. Г-х-м-м. Один кредит заканчивается, второй выбить, не знаю как. А на горизонте маячит кассовый разрыв, который может привести агентство к краху.

Но почему-то всё равно рад, что она пришла. Никому не скажу, но надежды на девчонку огромные… и ножки у неё классные…

Возвращается она минут через сорок. Но сначала врывается моя ЧхеВон, прекрасная в беспредельном гневе, с размаху садится на жалобно пискнувший стул и принимается сжигать меня взглядом. За ней просачивается Лалиса и садится поодаль, тихой мышкой.

— Что случилось, дорогая? — скрывать свои отношения, давно всем известные, не нахожу нужным. Свадьба скоро. Только надо проблемы с агентством утрясти. Пробую взять её за руку, она резко её отдёргивает.

— Не желаю с ней работать! Выскочка из детского сада! — выпаливает ЧхеВон. На Лалису оскорбительные слова не действуют. Безмятежно и чуть заметно улыбается. Хоть с ней проблем нет.

— Что она здесь делает?! Почему вмешивается в обучение?

— Вмешивается в обучение? Лалиса, как это понимать? — пока ЧхеВон не смотрит, успеваю подмигнуть девушке. Какая молодец, всё сразу понимает.

— О, саджанним! Я всего лишь попыталась довести до уважаемой госпожи некоторые изменения в работе с трейни. Согласно нашим договорённостям. Она вдруг разозлилась и побежала сюда. Так и не успела ей ничего объяснить.

— Ах, вот в чём дело! — испытываю громадное облегчение. — Дорогая, всё сделано исключительно ради тебя. Работать и нервничать тебе придётся меньше, а зарплата та же. Ты же жаловалась на Дженни! Вспомни!

— И что? — ЧхеВон сужает глаза.

— Теперь никаких проблем с этими тремя трейни у тебя не будет. Все замечания высказываешь Лалисе-ян, а она устраняет недостатки.

— Не понимаю, как это будет происходить? И Дженни это не помешает мне хамить!

— Помешает, — негромко со своего места комментирует Лалиса. ЧхеВон поворачивается к ней. Успеваю ещё раз подмигнуть.

— Всё очень просто, госпожа, — очень благожелательно объясняет Лалиса. — Вам даже не придётся с ними разговаривать. Сначала мы с вами конструируем танец, затем вы на камеру исполняете партию каждой. На последнем этапе я добиваюсь от девочек максимального соответствия.

Пока ЧхеВон переваривает услышанное, Лалиса продолжает благожелательно улыбаться. Потом улыбка меняется, становится непривычно заискивающей, взгляд просящий.

— Пожалуйста, госпожа. Нам без вас никак не справится. Если мы не будем видеть перед собой идеал, нам будет намного труднее.

Мысленно хлопаю в ладоши, посылаю одобрительный взгляд Лалисе, которая его якобы не замечает.

— И как ты этого добьёшься? — недоверчиво, но, главное, спокойно спрашивает ЧхеВон.

— Мои секреты. Не справлюсь, у вас помощи попрошу, — льстиво улыбается Лалиса. — Вы же мне не откажете?