Шаг третий. Призовой

— Сделай вот что, ЛюХван. Найди те инструменты, на которых играли участники рекламного клипа. Аккуратно сделай гравировку в доступных, но не сильно бросающихся в глаза местах. С таким содержанием «It’s Us — впервые с нами». Дату поставь. Не сегодняшнюю, а дату выхода клипа в эфир. Поторгуйся с владельцем магазина… Или давай так сделаем: выкупим у них эти инструменты. Можно с наценкой процентов в десять. Затем выставим их в главном зале и цену поставим, допустим, в два раза больше. Рядом объявление, где будет сказано, что через месяц цена увеличиться ещё в полтора раза.

— Владельцу магазина ничего не говорить? — менеджер по продажам улыбается.

— Скажи, что агентство просило выкупить. Наценку сразу не давай.

Менеджер уходит. Директор продолжает думать, что ещё можно выжать из этой истории. Не будешь вертеться волчком — прогоришь. На музыкальное агентство обижаться нет смысла, они свою работу сделали превосходно. Не их вина, что такой уровень превосходности его торговому центру трудно переварить. Кто бы мог подумать, что их клип так стремительно станет сверхпопулярным? Сколько там они набрали?

Директор приникает к монитору, правит мышкой и охает. Уже три миллиона, дебак! Тридцать три миллиона вон им уже должен!

Место действия: квартира семьи Лалисы

Время действия: 30 января, 19:20.

— Чего ты тут у меня разлёживаешься? — шумит СонМи. — Иди книгу пиши!

— Онн-и-и, я ни-ха-чу-у-у! — перекашиваю всё лицо для убедительности. — Я уста-ла…

Валяюсь в комнате сестры на полу, привалившись к кровати. Как только сестра оказывается рядом, тут же приваливаюсь к ней. Она ругается, но мне ясно, что для виду. Кокетничает. Девочки без этого не могут.

На кой я буду садиться за книгу, если в восемь ровно выходит следующий клип моей группы? Я ж всё равно не удержусь и побегу смотреть, восхищаться и радоваться. На полчаса и садиться печатать нет смысла. Даже разогнаться не успею.

— Помнишь, ты мне желание задолжала? — находит способ прижучить меня сестра. — Так вот иди и пиши.

— Какое ещё желание? Не помню никакого желания, — помню, конечно, было дело, только сопливых вовремя целуют, поэтому ухожу в отказ.

— Как не помнишь?! — возмущается сестра. — Иди давай!

Толкает меня в плечо, я безвольно валюсь на пол и спрашиваю оттуда:

— А когда это было? И за что это я тебе желание задолжала?

СонМи морщит лоб, пытаясь вспомнить детали.

— Вот видишь! — уличаю её. — Ты сама не помнишь! Придумала ты всё! На самом деле ты мне желание проиграла!

— Какое? Когда? Не выдумывай!

О, выдумать! Ща выдумаем!

— Ты мне проспорила на поступление в Сонхва, — тычу в неё пальцем. — Так что давай, исполняй моё желание!

— Какое? — сестра теряется. А я давлю, не давая ей опомниться.

— Покажи сиськи!

СонМи так таращится на меня, что повалилась бы на пол от смеха, но я уже на полу. Так что просто заливаюсь смехом и стучу ногами о пол.

— Ах, ты, зараза! — и набрасывается на меня.

Нашу весёлую с визгами и смехом возню прерывает омма.

— Девочки! Вы чего, дерётесь?

— Да, омма, — пыхчу под более плотной и массивной СонМи. — Спаси меня от этой толстухи…

— Что ты сказала?! Толстуха? Я тебе щас…

Мама, поняв, что мы просто бесимся, уходит, напоследок покачав головой.

— Давай, сама показывай сиськи! — трясёт меня сестра.

— Нету сисек, нечего показывать, хи-хи-хи… — потом замираю и шёпотом спрашиваю:

— Слушай, онни, а ты сыну Мина не показывала?

От вопроса СонМи столбенеет. Пользуясь этим, выворачиваюсь от неё и отползаю, трясясь от смеха.

— Как ты можешь такие неприличные вопросы задавать? — не сама, но своим вопросом настигает меня онни.

— А кому мне их ещё задавать, онни? — поворачиваюсь к ней, заняв удобную позицию у стенки под окном. — Не у мамы же мне такое спрашивать. Ты, как старшая сестра, обязана меня научить обращаться с мальчиками. Я должна знать, что можно делать, а что нельзя.

— Ничего нельзя! — рубит наотмашь сестрица.

— А зачем ты тогда с сыном Мина ходишь, если ничего нельзя? — удивляюсь страшно.

В дальнейшем разговоре выясняется, что за руку Сын её тоже берёт. И под руку. И за талию обнимает, и за плечи.

— Сиськи не щупал? — деловито интересуюсь я. СонМи заливается краской, я тут же возбуждаюсь.

— Что? Он тебя уже тискал? — хихикаю и грожу пальцем. — Ах, ты развратница!

— Тебе всё равно нельзя, — кое-как справившись со смущением, заявляет онни.

— Нельзя, это когда пузо начинает расти, — рассудительно возражаю на глупые запреты. — Всё остальное — можно.

Смотрю на часы и подпрыгиваю. Уже пять минут как…

— Включай быстрее! Уже должно начаться!

СонМи бросается к компьютеру, я на четвереньках быстро перебегаю на любимую позицию у кровати.

Экран монитора.

Две девушки-красавицы, — пока мало кто знает, что это Дженни и ДжиСу, — с обольстительной улыбкой растаскивают по сторонам занавес и сами уходят из кадра. Это не занавес сцены, это наложение, они как бы настоящий экран открывают.

Из нашего агентства на площадку выходят сначала трое. ДонГук, ЮнХо и ХоВон. Первая часть «Плохого мальчика» за ними. За кадром звучит чуть хрипловатый голос развратно низкого регистра. Троица отрывается на полную катушку.