Шаг в Бездну (СИ)

— Но, я специально из БСМП перевел ее к тебе в ведомственную больницу сразу же по приезду скорой. Ты же профессионал. Как у нее может быть все в порядке после такой аварии?

— В рубашке родилась она, — нервно рявкнул Егор Сергеевич. — Забери. Меня уже Корнилов достал звонками. Требует разобраться с хамкой. И грозился дозвониться тебе.

— Ладно, — обреченно махнул Борис и поднялся со стула, — только ты мне объясни, что с ней? До сих пор она даже не повернулась к нам, все так же стоит у окна и пялится куда-то.

— Пришлось колоть успокоительное, — пожал плечами главврач, — и, по-моему, она мне этого простить не может.

— Почему? — удивился Евгений.

— А сам посмотри, — кивнул Егор Сергеевич на девушку, которая как раз повернулась в его сторону и смотрела с неприкрытой ненавистью.

— Вот, видишь?

— А что же ты ей вколол? — спросил Борис, вглядываясь в неестественно расширенные зрачки дочери.

— Успокоительное, — повторил Егор Сергеевич, — причем быстродействующее. Нормальные люди через пять минут засыпают, а эта уже пару часов стоит у окна и куда-то смотрит.

Девушка снова смерила главврача злобным взглядом, после чего подкатила глаза и упала бы на пол, если бы не вовремя подбежавший Евгений, который в самый последний момент успел подхватить ее на руки.

— В машину ее неси, — устало махнул Борис. Евгений, с девушкой на руках, быстро вышел из палаты.

— Пошли за выпиской, — пробормотал главврач.

57. Алисия

Очнулась я в совершенно незнакомой комнате. И, слава всем высшим силам, одна. Тут смердящую старуху дольше одного дня выдержать было невозможно. Еще и этот здоровяк главврач, как его называли, вколол мне какую-то гадость. Все остальное было словно в тумане. Пришли какие-то двое мужчин, один постарше, второй моложе. Тот, что был моложе, чему-то на то, что рассказывал главврач, очень громко смеялся. А потом, жаждая всем своим затуманенным рассудком разорвать главврача на части, я провалилась в черный туман. И вот я здесь. Тишина. Где-то недалеко птицы щебечут. Я зевнула, потянулась и ласково улыбнулась лучам солнца, проникавшим в комнату через окно. Наконец-то, можно не притворяться, что солнце мне как-то мешает. Теперь мне не следует изображать из себя вирессу и признать в себе даймару. Но все равно, придется соблюдать осторожность. Мать всегда учила меня, если я вдруг попаду в другой мир, хотя я слабо в это верила, нужно вести себя как можно более скрытно. Неизвестно еще как будут реагировать местные на того, кто очень сильно отличается от них. Я всегда помнила, как люди чуть не уничтожили нас.

— Так, посмотрим, куда я попала, — едва слышно проговорила я и попыталась подняться. Ноги тут же подогнулись, как будто были чужими, и я едва смогла удержаться за тумбочку возле кровати. Тумбочка не выдержала и с грохотом обрушилась на пол. Я упала рядом и замерла, ожидая того, что сейчас будет. Дверь распахнулась и в комнату вбежала женщина.

— Лилечка, да что же ты сама встала-то? — всплеснула она руками и, подбежав ко мне, попыталась поднять. У нее это плохо получалось, поскольку я пыталась прихватить с собой и тумбочку, крепко обхватив ее руками.

— Вот так, теперь дома решила рушить все вокруг? — прогремел надо мной мужской голос.

— Зачем тебе тумбочка? — спросил он же. После чего многострадальную тумбочку выдернули из моих рук, а меня подняли, чуть встряхнули и усадили обратно на кровать.

— Ты чего ее так дергаешь? — возмутилась женщина.

— Сергеич сказал, что с ней все в порядке, — ответил мужчина, которого, как я смутно запомнила, звали Борис.

— Сергеич и не такое расскажет, чтобы только избавиться от тебя, — хмыкнула женщина. — А у Лили было сотрясение, и гад этот еще ей что-то вколол непонятное. Он же тебе так и не сказал, что именно вколол?

— Нет, — пожал плечами Борис.

— Ну вот, — продолжила женщина, — наверняка что-то для психов. А Лилечка у нас не псих. Теперь едва на ногах держится.

— Ну, знаешь, наша доченька до аварии и не могла даже помыслить о том, чтобы бы в чужую бабку подушками пулять, — хмыкнул Борис.

— Это стресс, — резко сказала женщина. — И вообще, иди отсюда. Ребенку нужна любовь и ласка.

— Как же, — с сомнением покачал головой Борис, но все же вышел.

— Доченька моя, не волнуйся, сейчас все будет хорошо, — произнесла женщина и, наклонившись, поцеловала меня в лоб и погладила по щеке. От этой неожиданной ласки я вздрогнула. Женщина заметила это и улыбнулась.

— Замерзла, наверно, в одной рубашке? Ну, ничего, мамочка сейчас поможет тебе одеться. А потом мы спустимся на кухню, и ты выпьешь горяченького чая. Или может, ты есть хочешь? — я только ошарашено кивнула.

— Вот и славно, а я как раз отбивнушек наделала с картошечкой?

— Что? — про себя спросила я, не понимая, что такое отбивнушечка и картошечка. Слова какие-то смешные. Странно, я все понимала, но эти слова просто озадачили меня. Женщина тем временем открыла небольшой шкаф и принялась вытаскивать оттуда странные вещи.