Шаг в мир (СИ)

Спустя несколько часов медитации, приведя свое состояние в норму и пополнив резерв, я решил еще раз все обдумать. Для начала не стоит сейчас что-либо брать отсюда. Записка безумного старика выглядит как-то странно, сначала он говорит, что все записи надо уничтожить и ни в коем случае не выносить, а потом предлагает почитать их ученику, которого на выходе, возможно схватят. Если это не подстава, то он просто сумасшедший. Но к счастью, все что можно было, я уже изучил и вынес.

Вторым основным моментом будет состояние библиотекаря, если он мертв, скину его в эту комнату, если жив, но сильно ранен, тот же сценарий. Но если он жив и здоров, то мне придется начать представление. Что-то вроде того, что я потерял сознание и не знаю, как выжил. А вот что делать потом, даже не представляю.

Хотя, это будет рискованно, но может быть, это мой шанс на спасение. Точнее, если я не смогу скрытно пробраться к другим выжившим, это мне поможет. Еще хуже, если выживших совсем не будет, что тоже нельзя отбрасывать.

Могу ли я сказать, что мне повезло, так как библиотека не пострадала от массива, а когда я очнулся и пошел искать старейшину, его нигде не было. Да и не повесят же они на самом деле все это на новенького ученика внешней секты. Видимо, когда мне пришла в голову эта мысль, я был чересчур взволнован.

Ах да, если старейшина жив и здоров, я просто приведу его сюда и буду надеяться, что он возьмет что-то почитать, а безумный ученый на самом деле окажется жестоким параноиком. Правда будет очень подозрительно, если я ни с того ни сего, просто скажу старику, что нашел какую-то тайную комнату в полу. Ага, прямо в момент, когда все вокруг рушится и погибает.

Что-то от нервов я опять начал свою старую песню «что, если», чем только больше себя накручиваю. Нужно перестать теоретизировать. В ситуации, где мне недостаточно информации, придется действовать без какого-то конкретного плана, соображая на ходу. И да, на этот раз, я, похоже, влез в куда худшее место, чем петля.

Глава 11. Звенящая тишина

Как только спал барьер, я сразу же поднялся на первый этаж и отправился на поиски библиотекаря. Но двигаясь по темным проходам, я чувствовал, как что-то незримо изменилось. Появился пронизывающий холод, который я не замечал, пока не начал дрожать. А собственная тень казалась настолько глубокой, что напоминала бездонную пропасть, которая поглотит тебя, стоит только оступиться.

Неосознанно я сбавил шаг и начал красться, как ночной вор в чужом доме. Но заметив это, я удивился, ведь несмотря на неуютное окружение, не чувствовал себя здесь чужим. И чем больше я погружался в эту атмосферу, тем спокойней становился. Терзавшие меня домыслы и переживания, отошли на второй план, а разум стал кристально чист.

Неужели это влияние остаточной ци смерти? Помогла ли моя близость к инь элементам в этой ситуации? Должно быть так.

Выйдя к сторожке библиотекаря, я увидел, что ему не удалось пережить нападение массива. Его словно иссушенное тело производило впечатление, что умер он много лет назад.

Но отмечая все эти детали, я застыл на месте и не мог пошевелиться. Осознание того, что я стал причиной смерти этого человека, ударило по мне как несущаяся со всей прыти лошадь. И хотя он был мне неприятен и насмехался над моим желанием найти спасение, он все же не угрожал моей жизни.

И дойдя в своих умозаключениях до этой мысли, я засомневался. То ли благодаря влиянию инь ци, то ли начав принимать последствия своих действий, я осознал, что старик и был тем самым человеком, который окончательно толкнул меня на этот путь. Будь у меня выбор, я бы не стал полагаться на массив, который мог меня убить. Да даже эту комнату я бы не нашел. По большей части единственным моим желанием было жить и изучать алхимию. Но словно чтобы показать мне жесткость мира культивации, жизнь подбрасывала мне одну проблему за другой. А секта выступала в роли лакея, шаблонного злодея, который наносил болезненные удары исподтишка и насмехался за слабость.

Решив сопротивляться в такой ситуации, я уже давно начал противопоставлять себя секте, в своих размышлениях. Просто до этого момента я не мог это четко осознать. А сейчас вдруг понял, те, кому плевать на мою жизнь, кто готов смотреть с насмешкой на то, как я умираю, могут быть только врагами, и не заслуживают жалости. В этом мире я не могу себе позволить сострадания к подобным людям.

Я не хочу становиться подобным создателю смертельного массива, который расценивал человеческие жизни как обычный ресурс. Но и быть жертвой таких людей я не желаю. Меня все еще гнетет осознание того, что я косвенно виноват в смерти сотен людей. А ведь среди них могли быть и невинные. И это то, с чем я буду жить. Только став сильнее, я смогу избежать повторения подобных событий.

Ради выживания я должен быть жесток к врагам, но, чтобы не стать безумным демоном, мне необходимо сохранить свою человечность и не вовлекать в свои планы невиновных.