Шаг в неизбежность

— В тот день у мужа был выходной, но его напарник неожиданно заболел, и ему пришлось выйти на работу. Мне точно не известно, что там произошло. Говорили, в бункере образовался затор. Конвейер вовремя не отключился: то ли не сработала автоматика, то ли кто-то помешал этому, — миссис Робинсон помотала головой и пожала плечами, — я не знаю.

Уилкис хрустнул печеньем, сделал маленький глоток. Чуть позже дно чашечки негромко ударилось о блюдце. В гостиной заскрипел диван, зашуршало одеяло, — это Тим повернулся на другой бок. Снова стало тихо. В наступившей тишине Глория услышала отрывистое тиканье часов на руке гостя.

В течение нескольких секунд, показавшихся вечностью, никто не проронил ни слова. Наконец миссис Робинсон вздохнула и с некоторым усилием продолжила:

— На ленте транспортёра произошло самовозгорание. Горящая смесь попала в бункер, начался пожар. Взрывом разнесло половину цеха. Рабочих будто корова языком слизала, а от Чарлза остались обугленные ботинки, да обрывок штанины. Вот и всё, что нашли пожарные, когда удалось потушить бушевавшее над обломками пламя.

Миссис Робинсон всхлипнула, согнутым на пальце краем передника провела под глазами.

— Простите меня, Глория. Я заставил вас снова пережить это.

— Ничего, ничего, — миссис Робинсон шмыгнула носом, помахала ладонями перед лицом. — Это я так, скоро пройдёт.

— А вам не кажется всё это немного странным?

— Вы о чём? — Глория встала, налила себе чаю, в два глотка выпила обжигающий напиток. В горле стало необычайно горячо, слёзы опять выступили на глазах. Приложив руку к шее, Глория несколько раз схватила ртом воздух. Почувствовав себя немного лучше, села к столу.

Уилкис наблюдал за ней. Недопитый чай стоял в стороне, надкусанное печенье лежало на краю блюдца, рассыпавшиеся крошки теснились подле, как острова возле материка.

— Да всё о том же. Вы сказали: на заводе производят удобрения. Так?

— Так, — кивнула Глория.

— Насколько мне известно, Низебул не входит в аграрный пояс Федерации. Да и поблизости нет ни одной подобной планеты. Для кого тогда производить столько удобрений? Везти их отсюда к фермерским планетам — шкурка выделки не стоит. Транспортные издержки поднимут стоимость продукции в тысячи раз, её просто никто не купит.

— Вы хотите сказать: завод не делал удобрения? — Джон перехватил взгляд Глории, развёл руками, словно говоря: «Это же очевидно!» — Тогда что там производят?

— Не знаю. Всё, что угодно, только не удобрения. Спасибо за ужин, Глория, вы превосходно готовите. С вашего позволения, я поднимусь к себе в комнату. — Уилкис улыбнулся: — Устал с дороги, хочу отдохнуть.

— Да-да, конечно. Я тоже вымою посуду и пойду спать. Спокойной ночи, Джон.

— Спокойной ночи, Глория.

Гость встал из-за стола. Уже в коридоре услышал, как на кухне зашипела вода, а миссис Робинсон загремела тарелками.

В гостиной на столике горел ночник. Джон проследовал к дрожащему огоньку. Слева от журнального столика на второй этаж вела лестница. Ему предстояло подняться по ней, пройти немного вправо и там уже расположиться в комнате Тима, на время отданной ему в распоряжение.

Уилкис остановился напротив дивана. Тим спал, повернувшись к спинке лицом. Одеяло наполовину сползло на пол, оголив спину и мускулистую руку. Джон поправил одеяло, Тим что-то пробормотал во сне, негромко причмокнул и засопел.

На кухне стихло шипение воды, раздалось лёгкое позвякивание посуды — миссис Робинсон расставляла тарелки в сушилке.

Постоялец зашагал к лестнице, ухватился за перила, в несколько шагов поднялся на второй этаж. В комнате его ждала расправленная кровать, но ему было не до сна. О каком отдыхе может идти речь, если голова пухнет от нерешённых вопросов? Где сейчас его люди? Что с ними случилось после десантирования? Сумеет ли он в одиночку выполнить задание?

Заныло раненое предплечье, Джон закатал рукав, увидел на повязке красные пятна. Пора делать перевязку. Сорванные бинты полетели на пол, потемневшие от запёкшейся крови края пореза разошлись в стороны, из-под них выглянула розовая плоть.

Уилкис сунул здоровую руку под матрас, вытянул перевязочный пакет, зубами вскрыл оболочку. Смоченным в антисептике кусочком стерильной ткани обработал рану, туго замотал бинтом.

«Интересно, Миллер и Джонсон уже знают о маячках? Надо предупредить парней, пока не поздно».

Рану немного пощипывало, чувствовалось лёгкое жжение, Уилкис застегнул рукав, сел к столу. Спать всё равно не охота, почему бы не заняться делом? Он снял крышку со старого магнитофона, вооружился отвёрткой и приступил к работе.

4

Пока сержант Уилкис обживался на новом месте, рядовые спецназа АГБ Герхард Миллер и Стивен Джонсон настойчиво пробирались через джунгли. Навигаторы на запястьях показывали направление движения, обмениваясь сигналами со спутниками на орбите Низебула и корректируя показания.

Карты у бойцов не было, она осталась у сержанта. Незадолго до экстренной эвакуации с корабля Паркера, спецназовцы запомнили точные координаты города и теперь шли, ориентируясь по приборам.