Шаг в неизбежность

Ночь причудливо исказила очертания предметов. За каждым кустом мерещилось чудовище, с деревьев чутко следили чьи-то глаза, вспыхивая жёлто-зелёными огнями в тёмной листве.

Дурманящий запах ночных цветов плыл по округе. Иногда рядом пролетали ночные мотыльки, обдувая лицо крестьянина опахалами крыльев. Какой-то жук сильно ударился в верхушку шляпы; шурша жёсткими надкрыльями, скатился по плетёному конусу.

Крестьянин осторожно продирался сквозь тесные переплетения растений. По ночам ядовитые лягушки выбирались на охоту, тесно прижавшись влажными животами к ладоням листьев, они терпеливо ждали жертву. Едва глупое насекомое оказывалось вблизи от настоящей машины смерти, липкий язык стремительно вылетал из распахнувшейся пасти. Мгновение и лягушка сидела на раскачивающемся листе с торчащими изо рта слюдяными крылышками.

Любое неосторожное движение Чана могло привести к падению земноводных за шиворот. При контакте с кожей ядовитая слизь мгновенно проникала в поры. Содержащийся в слизи токсин в течение двух минут приводил к параличу нервной системы, разносясь по организму с током крови.

Не желая корчиться в судорогах с выступившей на губах пеной и кровавыми слезами на искажённом предсмертной гримасой лице, Чан Кай-Ши внимательно выбирал дорогу. К счастью смертоносные лягушки предпочитали селиться на деревьях одного вида. Обладая большими листьями с фигурными прорезями, опасные растения прекрасно различались в темноте.

Для бодрости духа и в надежде услышать мычание коровы Чан Кай-Ши громко кричал. Иногда он замирал на месте, прикладывал ладони к ушам и старался уловить отдалённый звон медного колокольчика.

Пастух добрался до небольшой полянки, раскинувшейся вдоль быстрого ручья. У самого края леса росло могучее дерево. Досковидные корни, спускаясь с метровой высоты, огромными горбами уходили в землю. Мох толстым ковром покрывал почву, взбирался на корни, карабкался вверх по стволу и по веткам. С нижних ветвей свисали длинные бороды лишайников.

Чан остановился передохнуть, встал в проём между корнями, прислонился спиной к стволу. Босые ноги по щиколотку утопали во влажном мху. Какие-то мокрицы и сороконожки пробегали по коже, щекоча её многочисленными лапками.

Тихо журчала вода, внося в смятенную душу крестьянина покой и умиротворение. Высоко над головой заворочался листоед, перебираясь на другую ветку. Стрекотали цикады, покачиваясь на узких стеблях травы, лохмотьями белого пепла порхали над поляной мотыльки, купаясь в потоках жемчужного света. Откуда-то подкрался ветерок, зашуршал листвой, пробежал по траве, задевая прозрачными ладонями тяжёлые верхушки.

Отдохнув, Чан Кай-Ши сделал шаг, другой. Мох поглощал любые звуки, отчего крестьянин двигался как привидение. Вдруг из-под земли выросло косматое чудовище, уродливая голова повернулась и немигающие кроваво-красные глаза уставились на Чана.

Страх парализовал его тело, сердце заколотилось, грозя проломить рёбра и выскочить наружу. Какое-то хрипение вырвалось из перекошенного рта, а затем страшный вопль разорвал тишину джунглей.

6

Герхард немало удивился, когда из темноты проступило светлое пятно. В зеленоватых сумерках ноктовизора отчётливо различалась человеческая фигура. Судя по одежде — местный житель. Неожиданно ночной пришелец страшно завопил и бухнулся на землю.

За спиной послышалось какое-то шуршание, раздался глухой звук упавшего тела. Герхард обернулся. Возле дерева стоял Стивен и, морща физиономию, потирал ушибленное место.

— Ты чего орёшь? — прошипел Стив, поглаживая пятую точку.

— Это не я, это он, — спокойно сказал Герхард, указывая стволом оружия на белеющего в темноте крестьянина. Тот как упал, так и лежал без движения.

Стивен проковылял к незнакомцу, присел, положил пальцы на шею. Под кожей билась жилка, значит, нежданный гость просто потерял сознание. Выпрямившись, Джонсон посмотрел на приблизившегося приятеля. Тот уже поднял ноктовизор, отчего казалось, что у его шлема козырёк с двумя башенками.

— Что ты с ним сделал?

— Ничего, — пожал плечами Миллер. — Он сам как заорёт: «Демон!», как рухнет, я даже окликнуть его не успел.

— Демон, говоришь, — улыбнулся Стивен и, охнув, прижал руку к ягодице. — Ты себя в зеркале видел?

— Нет. Где я здесь зеркало возьму? А что такое? Что-то не так? Герхард похлопал по груди, по шлему, дотронулся до лица. Вдруг что-нибудь прилипло или ползает по нему какая-нибудь сороконожка или прочая гадость.

— Всё нормально, а ты, значит, дежурил с ноктовизором на глазах?

— Так ночь ведь. Темно, света мало. А если враги там, или звери какие?..

— Или неграмотные местные жители, — добавил Стивен. — Ты представь себя на его месте. Вот идёшь ты спокойно по джунглям, жизни радуешься, а тут чудо-юдо косматое появляется ниоткуда. В глазах огонь, дым из ноздрей и раскрытой пасти так и валит…

— Ты ври да не завирайся, дым-то откуда здесь появился?