Шаг в преисподнюю

На то, чтобы подготовиться к атаке, у нас ушло больше двадцати минут. Причем львиную долю этого времени мы потратили на перепрограммирование искинов СКБ-шек: упрямые устройства наотрез отказывались считать эсминцы городами, а защитный ордер вражеских кораблей – планетой. И не хотели взрываться одновременно – возможность внешнего управления подрывом в них отсутствовала в принципе. Однако совместными усилиями их удалось в этом убедить, и вскоре с пилонов наших машин начали один за другим соскальзывать боевые блоки этого чудовищного оружия.

– Вот-вот прозвучит новое слово в военном деле… – усмехнулся Кощеев. – И мне почему-то кажется, что это слово будет матерным…

…Сбить все боевые части СКБ-шек, рванувшиеся к границе силовых полей вражеских кораблей сразу после взрыва МОВ-ов, Циклопам действительно не удалось – по моим подсчетам, импульсы вражеских ГПИ сожгли в лучшем случае процентов двадцать пять-тридцать. А остальные семьдесят рванули так, что автоматика оптических датчиков наших «Кречетов» вынуждена была затемнить изображение. Поэтому момент, когда Линда начала стрелять, я не заметила…

– Вик! Давай внутрь! Смотри, какой милый коридор!!! – заорала Горобец еще до того, как я смогла оценить состояние вражеской эскадры.

– Летим… – расхохотался Волков. Кажется, уже после того, как бросил «елочку» в здоровенную прореху, возникшую в «Тумане».

Еле заметные рывки «Кречета», сопровождавшие каждый сход с пилона «Москита» или «Мурены», заставляли меня дергаться – на моей памяти, с такой скоростью Линда еще не стреляла. Впрочем, и ситуации, подобной этой, у нас никогда не возникало: каждая миллисекунда, потраченная зря, могла дать Циклопам очухаться. А этого очень не хотелось: отброшенные чудовищным взрывом вражеские корабли судорожно пытались вывести двигатели на рабочий режим, чтобы как можно быстрее вернуться в узловые точки построения. В них одна за другой втыкались БЧ наших торпед, разваливая на куски и без того изуродованные взрывом СКБ-шек корпуса. А между ними на форсаже мелькали наши «Кречеты», стараясь как можно быстрее дорваться до корпуса верфи…

…Сомкнуть строй Циклопы не успели – дав Линде отстреляться, Вик увел машины в безумный вираж и успел проскользнуть в смыкающуюся перед нами стену «Тумана». И завертел машины в своей любимой «Карусели» – эскадра Циклопов, сообразив, что охраняемая ими верфь практически прекратила свое существование, попыталась организовать преследование.

– Работаем до последнего «Москита»… – отдавая контроль Алексею и Бренде, приказал Вик. – Из системы нельзя выпускать ни одного Циклопа…

– Мда… – согласился с ним Джоуи. – Если они повторят что-то подобное с нашими орбитальными крепостями или флотом, то кому-то мало не покажется…

– Именно… – хмыкнул Волков. И увел наше звено в боевой разворот…

Глава 29. Генерал Харитонов

Слушая обстоятельный доклад Родригеса, генерал постоянно ловил себя на мысли, что злится. Нет, по большому счету все было нормально – последние восемь звеньев второй очереди отбыли на Лагос еще два дня назад, а третья очередь уже приступила к полноценным тренировкам в боевых тройках. А значит период, когда вся тяжесть войны лежала на плечах девяти Демонов первой очереди, подходил к концу. Можно было начинать радоваться и строить планы на будущее. Однако, увы, не получалось. Из-за мелочей. И вызываемое ими раздражение упорно рвалось наружу:

– Достаточно! Общую картину я уже уяснил… – Поняв, что больше не в состоянии слушать обтекаемые фразы майора, Харитонов нахмурил брови и криво усмехнулся: – Давай переходить к частностям. Вопрос первый: кто из психологов работал с этим самым Барни Форманом? Каким образом этот офицер вообще оказался в Проекте? Неужели нельзя было разобраться в том, что он собой представляет, ДО того, как вы притащили его в Комплекс?

– Я считаю, что причиной такого срыва Формана стали неоправданно жесткие действия майора Волкова… – угрюмо пробормотал Родригес. – Кому понравится удар в затылок в качестве аргумента в обычном споре?

– Ты понимаешь, что несешь? – взбесился генерал. – Какой, к чертовой матери, обычный спор? Да, я понимаю, что ты врач. И носишь эти погоны только потому, что штатное расписание Проекта не предусматривает возможности привлечения к работе штатских. Но за два года в ВКС ты обязан был понять, что основной принцип, на котором зиждется армия и флот, можно уложить в три слова. ПРИКАЗЫ НЕ ОБСУЖДАЮТСЯ! Никем и никогда! Как бы ты ни относился к отданному тебе приказу, ты обязан его выполнить. Точно и в срок. А потом, при желании, можешь подать рапорт вышестоящему начальству. Ты что, не видел головидео Волкова? Форман трижды отказался выполнить приказ! Трижды! Что, по-твоему, в той ситуации должен был сделать майор? Позволить озверевшему недоучке взять «Кречет»? Или продолжить его уговаривать? Там идет война, Рамон! И на сантименты времени нет. Поэтому, будь я на месте майора, поступил бы точно так же… Или еще жестче…

– Вы видели, в каком состоянии Форман прибыл в Комплекс? Его в буквальном смысле поломали!