Шаг в профессию

В Театре им. Гоголя шла пьеса А. Ваксберга "Закон". Автор великолепно знает порядки, взаимоотношения, быт работников прокуратуры, но не всегда умел воплощать свое знание в сценическую жизнь персонажей. Так, молодой актер, работающий под руководством молодого режиссера-дипломника, был крайне огорчен ролью - судебным вариантом "кушать подано". Персонаж, которого он показывал, приходил с докладом в несколько фраз к прокурору и уходил, получив указания на дальнейшее. Явно играть нечего. В беседе с молодой постановочной группой мы выяснили, что ни режиссер, ни актеры не побывали в прокуратуре, не познакомились со следователями, судьями, не побывали в их кабинетах, не послушали их разговоров. Следуя нашим пожеланиям, вся группа вместе с автором обратилась за помощью к сотрудникам районного отделения прокуратуры. Было очень интересно наблюдать, как актеры всех возрастов погружались в мир, знакомый им (к счастью!) лишь по очеркам в газетах и кинофильмам. Оказалось, что этот, почти бессловесный, помощник прокурора имеет свое, важное место в общей структуре отдела, что у него свое отношение и к подследственным и к прокурору. Ему необязательно произносить пространные речи, достаточно жеста, взгляда, чтобы понять суть дела. Так же, как и в центральной роли следователя, помощник прокурора определил свою линию поведения, событийный ряд, внутренние монологи и т. д. - все, "как у больших"! Получилась интересная работа, о которой говорили как и о других персонажах, часто увлекаясь (относим это, естественно, не к актерам, а к автору) длинными реляциями, повторяющими прописные истины.

И в работе над такими ролями свои трудности. С одной стороны, эпизод, маленькая роль, требует сценического озорства, над ним нельзя работать с обреченным видом или по принуждению. Здесь нужна фантазия, броская выдумка! Часто, из самых лучших побуждений, желая ярче сыграть маленькую роль, актер перегружает ее различными ухищрениями. Опытные мастера, такие, как Степан Леонидович Кузнецов, знаменитый актер провинции, закончивший свою жизнь в Малом театре, говорил молодежи, что эпизод нужно играть одной краской, стараясь не мельчить излишними подробностями. Задача достаточно сложная - на малом пространстве сконцентрировать судьбу, биографию. "Роль без ниточки" - настоящие мастера не боялись их играть. Можно вспомнить историю: А. Д. Дикий играл Мишку в "Провинциалке" Тургенева рядом со Станиславским и был счастлив, удостоившись похвалы. Вахтанговцы Н. Гриценко, И. Липс-кий, В. Кольцов, Е. Понсова блестяще играли эпизоды, Н. Хмелев играл в "Ревизоре" трактирного слугу.

Первым помощником актера, вдохновителем, при самом активном, в лучшем случае, желании актера или, в наихудшем варианте, при нежелании тратить свои силы на "мелочи", является - режиссер. Эпизод зависит от замысла режиссера. Именно режиссер - в развитие и подкрепление замысла, двигающего его труд, - определяет необходимость и место в спектакле эпизода или маленькой роли. Иначе самый блистательный эпизод останется вставным чужеродным телом и будет мешать действию. На ролях так называемого второго плана режиссер подтверждает концепцию спектакля, дает атмосферу, фон.

В "советском" репертуаре перед режиссерами и драматургами вставала явно невыполнимая задача - провозгласить в убедительной форме торжество партийной правды. Одними парадами, массовыми песнями не обойтись, поэтому и в театральных спектаклях, и в кинофильмах был один надежный выход: появление, как в "деус махина" секретаря обкома партии или члена ЦК - не ниже, но и выше лучше не трогать. Они молниеносно разрешали трудности, ставили все точки над "и". Это были не эпизоды, не маленькие роли, а просто пересказанные газетные передовицы. На эти необходимо ненужные повинности выходили самые авторитетные - по официальным показателям: званиям, количеству орденов и т. д. - актеры, чтобы своей личностью, признанием, заработанным на подобных ролях, выручить авторскую и режиссерскую беспомощность и, так сказать, облагородить сценическую ситуацию. В Театре им. Гоголя, например, на этом поприще страдал прекрасный актер Борис Петрович Чирков, человек чудесного юмора и большого сценического и человеческого обаяния. Образ Максима из ставшей классической трилогии поднял его на головокружительную высоту - рядом с Чапаевым, но если Чапаев погиб, то с Максимом никак не могли распрощаться, и в последующих фильмах Чирков опять появлялся в этом облике. Правда, Бориса Петровича спасало здоровое понимание безвыходности ситуации, и поэтому он не расстраивался - "а что делать?".