Шаг в профессию

В спектакле Федора Николаевича Каверина "Трус", "опыте трагедии", как определил жанр сам автор, А. Крон, сцена поединка солдата и поручика стала ритмическим центром действия. Солдат (не помню его фамилии, помню лишь актера Ф. Селезнева) ненавидит поручика Золотарева (артист С. Вечеслов), из-за которого чуть было не сорвалось восстание 1905 года и погибли руководители большевистской подпольной организации. Солдат и поручик дерутся ожесточенно, и в драке они переходят в железнодорожную будку. Тишина. Пауза. Один выстрел. У зрителей нервы напряжены до предела. Наконец, открывается дверь из сторожки. Шатаясь, выходит поручик Золотарев. Вскрики в зале. Золотарев стоит неподвижно. Пауза. Золотарев падает на снег. Из дверей появляется солдат. Овация!…

Ожидание - оно создает ритм, а не беготня, задыхающиеся голоса и тому подобные признаки нетерпения. Вспоминаю "Город на заре". Веня Альтман (3. Гердт) ждет любимую девушку. Ее видели с другим. Придет или не придет? Веня сидит и раскладывает пасьянс - успокаивает нервы.

Смысл темповой игры - в замедлении, оттягивании. Саратовский премьер Иван Артемович Слонов в таких случаях говорил: "Дай оттяжку на баяне…" - очевидно, не очень литературно, но для актера становилось все ясно! Контрастное сопоставление ритмов дает необходимый результат. Нарочитая замедленность: все ждут важного сообщения, приходит вестник, долго и аккуратно раздевается. Все ждут. А он еще сапоги не снял… Ну же…

Часто актеров и режиссера захлестывает штамп ритма: "Динамьте!" - впервые услышал такой рабочий термин у известного (в узких кругах) режиссера. Классика штампа - Бобчинский и Добчинский. Динамят! А вот Мейерхольд решил эту сцену в волнующих душу и нервы всех окружающих предельно замедленных темпах - каждый из них хочет поразить своими сведениями, не отдает пальму первенства партнерам, предвкушает реакцию слушателей - и от этого ритм становится напряженнее.

В студенческом спектакле "Укрощение строптивой" в достаточно заигранной сцене Петруччо и Катарины известный хрестоматийный поцелуй. Но Катарина, вместо установленной пощечины наглецу, вдруг замерла. И не просто замерла, а надолго - не может понять, что с ней произошло, что это за совершенно неизведанное новое ощущение она получила? Вначале зрители поняли паузу как накладку, а затем ситуация становилась все смешнее и смешнее - мы прочитывали подробный внутренний монолог. Может быть, эту сцену вообще надо было играть медленно, без штампов, изображающих сильное возбуждение.

Детектив всегда обрывается на самом интересном месте: сыщика, "мента", следователя ударяют по голове, полная темнота… Конец главы. Дальше - другая часть сюжета, а вы пока поволнуйтесь, - жив он или нет. Ожидание действует более сильно, чем эмоциональный кратковременный удар. Посмотрите на абитуриентов, ожидающих "страшного суда" - решения экзаменационной комиссии. Вспомните, как начинаются драки у ребят во дворе. Главное - словесная разминка: "А ты кто такой", - и отталкивание друг друга ладонями. Даже в классической литературе можете встретить такой пример: поединок Паниковского и Шуры Балаганова.

Все кинолюбители помнят "Великолепную семерку", многие, очевидно, посмотрели и первооснову ковбойского фильма - ленту замечательного японского кинорежиссера Акиро Куросавы "Семь самураев". Перестрелки, трупы валяются штабелями, не продохнешь от порохового дыма. Для сведения любителей киносражений: в обоих вариантах этой кровавой эпопеи, причем фильмы двухсерийные, непосредственно смертоубийственные сражения занимают около 8-10 минут! А в японском и того меньше.

Поучительна и важна для режиссеров небольшая заметка критика С. Коробкова об одном из крупнейших дирижеров современности, главном дирижере Петербургского Мариинского театра Валерии Гер-гиеве: он "…выступает как дирижер - режиссер, буквально поразил искусством мхатовской паузы, умением длить и распределять ход сценического действия, добиваться иллюзии течения жизни, течения времени. Чего стоит, например, пауза перед репликой готовящейся отравить свекра Катерины Измайловой, когда тот спрашивает, не осталось ли чего от обеда? Слом в напряженнейшей музыке, в диалоге, в действии, в конфликте. Слом - пауза, и ответ Катерины… в тишине в гер-гиевском оркестре - "Грибки остались…"

Гергиев не злоупотребляет искусством паузы, хотя апеллирует к ней почти в каждом спектакле. Пауза нужна ему не как остановка действия, а как логическое его завершение, как необходимая подробность бытия". Очень поучительный пример.