Шаг в прошлое

— Вы теперь некроманты по праву прошедших Грань, имеете чистокровный статус, но… — сотрудник банка вздохнул. — На таких, как вы, охотятся… Некроманты тщательно уничтожаются, после вашего рассказа я понимаю, почему.

— Крестражи? — поинтересовалась девочка и вздохнула, увидев жест гоблина.

— Вы принадлежите семье Тойт, — сообщил им гоблин. — Порт-ключ ведет в ваше убежище. Советую сначала побывать там, а потом уже идти куда бы то ни было. Денег у вас достаточно, даже после вычета моих услуг.

— Тойт… У нас, получается, одна фамилия? — удивился бывший уже Поттер.

— Гарри! Закрепленная помолвка приравнивается к браку! — воскликнула Гермиона, заставив мальчика заулыбаться.

— Идите, — гоблин с грустью смотрел на двоих детей, оставшихся одними в не самом простом мире. — У вас мало времени.

Долго раздумывать Гарри не стал, уловив в голосе гоблина предупреждение. Он обнял Гермиону и в тот же момент задействовал порт-ключ, успев заметить распахнувшуюся дверь. Вот кто за ней находился, мальчик уже не рассмотрел, оказавшись совершенно в другом месте — среди серых стен в небольшой комнате.

— Прибывшим необходимо подтвердить свой статус, — раздался чей-то голос. — Вам следует пройти в синюю дверь, если вы имеете право тут находиться и в желтую, если нет.

— Пойдем, — вздохнул мальчик, беря за руку невесту. Двери находились друг напротив друга, поэтому Гарри повернул направо, к синей. Количество новостей уже было таким, что хотелось устроить истерику. Просто упасть на пол и зареветь, мальчик видел, что так поступают дети помладше на улице.

— П-пойд-дем, — прозаикалась разволновавшаяся девочка.

Дверь, за которой была лишь тьма, открылась. Гарри смело шагнул внутрь, задумавшись лишь на мгновение. Выбора у них все равно не было, если не примут здесь, то придется скрываться, возможно — бежать в другую страну, что, конечно, пугало. Внезапно все вокруг залил яркий белый свет, ослепляя и заставляя зажмуриться. Тихо вскрикнула Гермиона, возникло ощущение погружения в воду, только не холодную, как в Черном Озере, а теплую и… Что было дальше, мальчик не знал.

Открыв глаза, он обнаружил себя в первозданном виде, лежащим на чем-то похожем на небольшую кровать. Повернув голову на звук дыхания, Гарри увидел и девочку в той же стадии раздетости. Судя по всему, она спала, но вот тело Гермионы… Девочка была худой настолько, что выпирали ребра, и вся поверхность тела оказалась покрыта тонкими шрамами, как и у него самого. Но к своим отметинам, полученным от Дурслей, Гарри привык, а вот подобное у девочки он просто не представлял. Тело любимой говорило о том, что жизнь в приюте была безрадостной.

Наконец, веки Гермионы затрепетали, дыхание изменилось, и она медленно открыла глаза. В тот же миг откуда-то сверху спланировало легкое покрывало, укрыв их тела. Тут только Гарри увидел, что окон в помещении нет. Тут, видимо, самоконтроль дал трещину, потому что мальчику просто захотелось завыть от всех новостей. Девочка тихо всхлипнула и расплакалась. Спустя минуту к слезоразливу подключился и, казалось бы, забывший, как это делается, Гарри.

— Да, непростая у вас жизнь, ребятки, — раздался чей-то голос, заставляя мальчика с трудом брать себя в руки, но это оказался лишь портрет на стене. Мужчина с картины грустно смотрел на детей. Был он одет в какую-то старинную одежду, в которой Гарри совершенно не разбирался, а за спиной мужчины шумел лес. — И вы совсем одни.

— Мы… Мы… — Гермиона никак не могла успокоиться. — Нас…

— Вы покажете мне свои воспоминания, дети Тойт, — констатировал мужчина. — И мы вместе подумаем, что делать дальше. Ваше сердца останавливались дважды, что-то около месяца назад и сегодня, это не может пройти без последствий для детских тел.

— Мы покажем, — вздохнул Гарри. — Гермиону бы покормить…

Незамеченная раньше дверь открылась, в комнату влетел стол, уставленный блюдами. Гермиона внезапно почувствовала такой сильный голод, что чуть не рванулась к столу как есть, но Гарри остановил девочку, показав на шкаф. Он встал, никого не стесняясь, подошел к мебели, распахнув затем створку. Осмотрев вешалки и ящики, мальчик вздохнул, принявшись одеваться.

— Я сейчас оденусь и отвернусь, хорошо? — поинтересовался он, на что Гермиона кивнула. — Что тебя не смущать.

— Ну ты не смущаешься… Хотя выглядишь страшно, — призналась отлично рассмотревшая жениха девочка. — Мне страшно…

— Мы со всем справимся, — уже одевшийся Гарри обнял девочку в покрывале, остро желая заавадить всех, кто сделал такое с ней.

— Мы справимся, — прошептала она.

Гермиона еще не поняла, что означает рассказанное гоблином, зато осознал Гарри — ее родители, скорей всего, были живы, а заблокированную память, наверное, можно было как-то решить. Даже если нельзя, то просто знать, что они живы — было уже немало. Правда, рассказ никак не объяснял того факта, что Гарри рос без мамы, но думать об этом мальчик себе запретил — очень уж было больно осознавать свою ненужность собственной маме.

Глава 3