Шаг в сторону

Вечером дружная компания собралась у меня. Про мои подвиги все были наслышаны, равно как и про Есея, которому городской приказ благодарность объявил в виде трёх серебряных монет. Лицо Мефодия украшали следы ногтей, боевые шрамы вызвали огромное количество шуток и предположений в неверности помощника стольничего, тот отнекивался, но вяло, намекая, что дыма без огня не бывает. Знаю я этот рыжий огонь, квасила тут вчера.

Я с лёгким сердцем проиграл пятьдесят серебра, потом ещё столько же, рассказал, как обезвреживал сервант, причём три раза – и если первый рассказ ещё хоть как-то был правдоподобен, то в третьем Есей прикрывал меня грудью, шкаф был размером с небольшой дом, а заряд, который в нём был, разнёс при взрыве полгорода. Все три рассказа зашли на ура. Особенно восхищался владелец магазина, Агамир Балсанов, убравший краплёные карты сразу после того, как Есей рассказал про мои способности и сравнил их с магическим стеклом. Жаль, пришлось первый раз за все время втёмную играть.

Несмотря на дружескую беседу, скорее всего эти посиделки в любом случае были последними, одно дело панибратствовать со слабым колдунишкой, который кроме как мелкого светлячка ничего сделать не может, и другое – с обладателем ценных навыков разглядывания чужих секретов. Если раньше при мне никто особо не стеснялся, вон и Агамир – про контрабанду, и Есей про свои делишки с законом, даже Мефодий – и тот мне сдавал флигель по бумагам в десять раз дороже, а разницу списывал на какие-то расходы, которые приказ ему возмещал, то как вести себя со мной дальше, они понять не могли, а значит, первая реакция – отойти в сторону и посмотреть. Сдаётся мне, что и Драгошич позвал к себе для того, чтобы просто заплатить за молчание, хотя, учитывая его знакомства, навряд ли я буду ему хоть как-то опасен, даже если что-то расскажу.

Шуш, видимо, добрался до девичьего тела, лицо его в утро пятницы было мечтальным и одухотворённым, вечером он прислуживал, явно рассчитывая после нашей попойки опять улизнуть и ещё раз пройтись по местам боевой славы. Я-то отпустил его, но дверь запирать не стал, и правда – через час пришёл, сопел, ходил по своей каморке, за завтраком горестно вздыхал и смотрел на мир полными вселенской печали глазами.

– Что, любовь прошла, помидоры завяли? – вот из-за чего о Шуше я буду жалеть, так из-за кофе. Навострился, подлец, варить.

Тот покивал головой и опять вздохнул.

– Ты колечко-то небось сразу отдал?

Снова кивнул.

– А почему, понял?

– Нет, хозяин. Я ж со всей душой, а она…

– Вот дурень. Надо колечко было показать, а отдать всегда успел бы. А теперь жди, когда новое обломится. И не смотри на меня так, я твою личную жизнь оплачивать не собираюсь. Вон, к служанке нашей подкати, три серебра, и она твоя на всю ночь.

– Как вы так можете говорить, ваша милость. Я же думал, у нас чувства высокие, – Шуш аж взвился, глаза горят, прям герой-любовник.

– Много думать вредно тебе, – я допил кофе, отбросил газету, ничего там нет интересного, – вот готовить ты научился, а думать плохо выходит. Делать надо то, что получается хорошо. Все, я пойду прогуляться, а ты прибери пока, похоже, до вторника нам тут в грязи сидеть.

Оставив потенциального предателя дома, вышел на улицу, дошёл до перекрёстка и позвонил в висящий на верёвке колокол. Морозы, только вчера ещё доходившие до десяти градусов, сменились оттепелью, и под ногами ощутимо хлюпало. Буквально через минуту подъехали сразу две повозки, в одну я помог забраться пожилой женщине, живущей в соседнем с гостиницей доме, заодно уронив в её огромную сумку – не иначе как на базар собралась – светящееся оранжевым светом зёрнышко, обнаруженное мной в кармане меховой куртки сразу после ночного происшествия. Не знаю, кто постарался, то ли Мила подсуетилась, то ли Шуш с кривой дорожки так и не сходил. Хотя, казалось бы, зачем им теперь за мной следить, брошь у них, деньги у меня. Все по-честному. Каждый получил то, что хотел. Ну кроме, наверное, Тины, хотя нет, она получила урок. Важный. Нельзя гадить колдуну, который у тебя живёт, карма от этого сильно портится, а деньги – исчезают.

Вторая повозка промчала меня с ветерком до колдовского приказа. Нужный мне человек жил как раз по соседству. Зашёл в пристройку, где сдавали на зарядку магические батареи, потолкался там, поздоровался с малознакомыми людьми, отдал зарядный блок холодильника вместе с двадцаткой, шумно посетовав на дороговизну, и, получив шумную порцию одобрения очереди, дошёл до соседнего переулка, где прямо на углу стоял небольшой двухэтажный домик с балконами и пилястрами.

– Ну так что, Феодор Анисович, удалось что-то узнать? – я выложил на стол две банкноты, сначала одну, потом вторую.