Шаг влево, шаг вправо

Сварив очередную порцию кофе, я села в свое любимое кресло и, попивая мелкими глотками горячий ароматный напиток, принялась анализировать всю имевшуюся у меня информацию. Мне ни в коей мере не хотелось уличить своего клиента в корысти. Скорее всего, Степанов перебросил бы в соседнюю лоджию любые улики, даже не представлявшие практической ценности. Он понял, что Наталью Хрекову кто-то подставляет, и решил еще раз помочь беременной женщине. Сам собой напрашивался вопрос – кто ее подставлял? Также сам собой возникал и ответ – Скобцов! Но в этом случае Леонид Семенович должен был знать, где конкретно находятся улики, а он, по всей видимости, был не в курсе. Иначе он не позволил бы следователю оставаться с ними в лоджии один на один. Более того, Скобцов предложил бы начать обыск именно оттуда.

Кстати, о лоджии. Очень удобное место, чтобы что-то туда подбросить, не заходя в квартиру. Надо будет уточнить у Степанова, на каком этаже жила Хрекова, не было ли поблизости пожарной лестницы и не росло ли рядом какое-нибудь дерево? Хотя зачем мне эта информация? Я немного подумала и пришла к выводу, что не надо морочить себе голову событиями двадцатилетней давности. Следует восстановить картину недавнего прошлого.

Итак, впервые в доме Степановых заговорили о драгоценностях чуть больше года тому назад. Дочь клиента уже к тому времени жила со своим сыном в Калиновке. Супруга Сергея Федоровича пребывала в одном шаге от смерти. А их сын работал под началом Скобцова. Как утверждает Кирьянов, Степанов-младший – парень любвеобильный, но, поскольку он жил с родителями, он не имел возможности приводить к себе девушек. Неудивительно, что Костя хотел обзавестись отдельным жильем, и реализация антиквариата открывала перед ним такие возможности. А отец упорно твердил, что никаких ценностей у него нет, – и при этом что-то прятал в ящике письменного стола, а ключ носил при себе. Выкрасть музейные экспонаты из письменного стола было бы намного проще, чем из сейфа, спрятанного в отцовской спальне в калиновском доме. Если к краже приложил руку Константин, то почему он пошел самым сложным путем?

Понятно, что при жизни матери он просто не осмеливался на такой дерзкий шаг. Последние месяцы она лежала, прикованная к постели страшной болезнью. После ее смерти Костя вновь попытался вызвать на откровенность своего родителя, но тот опять-таки ни в чем не признался. Более того, между отцом и сыном возник конфликт, в результате которого Степанов-старший даже решил сменить место жительства. Сергей Федорович переехал к дочери и внуку в Калиновку и драгоценности увез с собой. Спрятал он их на новом месте достаточно надежно, только все равно сейф кто-то отыскал и взломал, постаравшись на какое-то время «замазать» следы преступления – аккуратно прибив на место рейки, за которыми скрывался тайник. Может, взломщик оставил на месте преступления отпечатки пальцев? Пока мой клиент остается в клинике, я лишена возможности это проверить.

Мысленно вернувшись к фигуре опера-ловеласа, я пришла к выводу, что, рискнув поднять щекотливый для отца вопрос, он – в любом случае – кое в чем выиграл. Дело в том, что Сергей Федорович не захотел жить с сыном и переехал к дочери. Константин же остался один в городской квартире, но от своих материальных притязаний не отказался. В разговоре с отцом он упоминал, что мечтает о приличной машине. Что ж, Костя вполне мог объединиться со своей сестрой в стремлении заполучить отцовский клад, когда у нее возникли проблемы в бизнесе. Двое против одного – счет явно не в пользу Сергея Федоровича.

Меня вдруг посетила шальная мысль – а не ограбил ли Степанова бывший хахаль его дочери? Где одно преступление, там и другое! Пока Арина была в командировке, он не постеснялся вывести из оборота крупную сумму, воспользовавшись данным ему правом личной подписи. Так почему же он не мог бы взломать сейф? Если он жил с Ариной в Калиновке, то наверняка мог слышать «байку» об антиквариате и задаться вопросом – а вдруг это вовсе и не байка, а самая настоящая правда?

Почему же я сразу не заподозрила этого человека? Может быть, потому, что клиент упомянул о нем как-то вскользь, и только теперь, когда я все разложила по полочкам, фигура бывшего Арининого бойфренда показалась мне гораздо более значительной.

Я посмотрела на часы – еще не было и пяти часов вечера. Вполне удобно еще раз навестить Степанова и обсудить с ним то, что мы не успели обговорить из-за визита его дочери. Недолго думая, я собралась и поехала в клинику «Сантэ».

* * *

Сегодня утром, в первый раз придя в больницу, я сказала администратору, что направляюсь к главврачу. Теперь мне пришлось назвать фамилию пациента.

– Так вы тоже к Сергею Дмитриевичу? – уточнила она, и я кивнула в ответ. – У него сегодня прямо день посещений! В первой половине дня дочь к нему приходила, теперь у него сын. А вы кем ему приходитесь?

– Племянницей, – соврала я и поднялась на второй этаж.