Шаг влево, шаг вправо

– Ну, знаете, я думаю, в Тарасове нашлась бы скупка, где и у подростка с удовольствием взяли бы эти вещицы, – заметила я.

– Взяли бы, – согласился Сергей Федорович, – но дали бы за них мизерную часть их реальной стоимости. Естественно, выставлять их на продажу в собственном магазине они не стали бы, толкнули бы на черном рынке. Уж я-то эту кухню знаю! Но мой внук тоже не дурак, поэтому он принялся искать покупателя в Интернете. Конечно, его и в этом случае облапошат, как только увидят, с кем имеют дело, но этого он, похоже, не понимает. Да что там облапошат – его убить могут, чтобы завладеть антиквариатом! Я уже хотел было утром задержать Сашку, вразумить его, но он рано в школу уехал.

– Где ваш внук учится? – поинтересовалась я.

– В тарасовской гимназии номер пять.

– Как же он отсюда добирается?

– По-разному. В основном его мать на машине подвозит, а когда у нее не получается, Сашка либо с приятелем договаривается, тот тоже в Калиновке живет, на соседней улице, и его водитель каждый день в школу и из школы возит, либо едет сам, на маршрутке. Они через каждые пятнадцать минут ходят.

– На маршрутке, говорите? – Я вспомнила о водителе «Газели», о котором мне вчера рассказала Лычагова.

– А что вас так удивляет? – пенсионер нахмурил брови.

– Дело вот в чем. Мой приятель выяснил, что продавец футляра для карманного молитвослова выходил в Интернет не с компьютера, а с мобильного телефона. Симка зарегистрирована на подставное лицо, а именно – на бабулю, проживающую на проспекте Кирова. – И я передала Степанову суть нашего с ней разговора. – Только на пятьдесят четвертом маршруте я похожего водителя не нашла. Может, у него вчера выходной был, а может, он на другой маршрут перешел.

– Да, дела… – задумчиво протянул Сергей Федорович. – И как же Сашку угораздило связаться с этим человеком?

– Погодите, лично я пока что на все сто процентов не уверена, что ваш внук ко всему этому причастен. Кстати, тот басовитый голос, с которым Саша разговаривал, вам, случайно, не знаком? – поинтересовалась я.

– Нет, я никогда его раньше не слышал. Да и ни про какого Макса Сашка никогда не рассказывал. Судя по тембру, это уже не школьник, а взрослый человек, – заключил бывший следователь.

– Да, скорее всего, – согласилась я. – Сергей Федорович, вы можете предположить, зачем Александру понадобилась крупная сумма денег?

– Я думал об этом, и мое предположение – весьма удручающее. Я даже боюсь произносить это вслух. – Степанов покосился на дверь, а потом произнес еле слышным шепотом: – Вероятно, Сашка… стал употреблять наркотики! Для чего ему еще могли понадобиться деньги? Мать ведь ни в чем ему не отказывает. Новую ракетку надо – нет проблем, планшет – пожалуйста! А сколько он дисков покупает?! Счету нет… Если Сашка не попросил у матери денег, как обычно, значит, знал, что на подобные цели она ему не даст. А это, как ни крути, могут быть только наркотики. Когда я работал в прокуратуре, то всякий раз, когда по делу проходил подросток-наркоман, его родственники в один голос утверждали, что их сынок не может употреблять запрещенные препараты. Многие из них говорили вполне искренне. Я каждый раз удивлялся – как можно жить под одной крышей и не знать, что происходит с собственным чадом? Оказывается, можно. Я сам оказался слепцом!

– Что-либо еще указывает на то, что ваш внук начал употреблять наркотики? – уточнила я, потому что вчера сын хозяйки дома отнюдь не показался мне похожим на наркомана. – Вы, случайно, не заметили каких-нибудь изменений в его поведении?

– В том-то и дело, что заметил, но слишком поздно. Я всю ночь лежал и не мог сомкнуть глаз, все думал, анализировал… В общем, в последнее время Сашкино поведение стало каким-то странным. Я ранее полагал, что это издержки переходного возраста, хотя у Кости в этом возрасте ничего подобного не наблюдалось, – заметил пенсионер.

– А если поконкретнее?

– Понимаете, – все так же шепотом проговорил клиент, – внук стал чаще закрываться у себя, перестал с кем-либо из нас контактировать по вечерам. Наскоро поужинает – и уходит к себе. Иногда из его комнаты доносится какой-то дурацкий смех. Когда находишься в гостиной, его прекрасно слышно. Я говорил Арине, что это очень странно, но она отмахнулась от меня, сказав, что Саша, наверное, комиксы читает. Ладно, подумал я, комиксы так комиксы. Еще Сашка в последнее время стал часто есть сладкое, хотя раньше никогда ни к тортам, ни к конфетам не притрагивался.

– Да, у наркоманов бывает тяга к сладкому, – подтвердила я.

– И в глазах у него появился какой-то блеск одержимости. А вот вен его, признаюсь, я не видел, он все время в одежде с длинными рукавами ходит.

– Даже летом?

– Нет, ну, летом он в майке ходил, и мне ничего предосудительного в глаза не бросилось. Но ведь не обязательно же колоться! Сколько сейчас всякой гадости появилось! Да, похоже, упустили мы парня, упустили… Татьяна Александровна, я вот уже восьмой десяток разменял, а как поступить в данной ситуации – не знаю. Может, сначала с Ариной поговорить?