Шаг влево, шаг вправо

Где-то в те времена, когда я считал тройки в дневнике, перебираясь из четвертого класса в пятый, в школах отменили военное дело, а освободившиеся часы отдали где под «основы безопасности жизнедеятельности», а где и под еще более диковинные науки. Так что в школе мне не довелось вкусить прелести строевой подготовки, зубрежки уставов и разборки автомата «АКМ». Вкусил позднее — в училище. Помню, на первом курсе среди нас, обритых наголо лопоухих курсантиков, нашелся один особенно ушастый, тонкошеий и настырный: «Товарищ подполковник, ну допустим, я хочу пропустить танк над собой, как положено, — а что, если он начнет вращаться на месте да и закопает?» Плотный лысый подполковник по кличке Борман, только-только начавший обучать нас азам общевойсковой подготовки, подробно и в общем убедительно объяснил, почему танкистам это невыгодно, однако настырный продолжал допытываться: «Ну а если он все равно начнет вращаться?» — «Да не станет он этого делать!» — «Ну а если все-таки?..» И тогда Борман, одарив настырного саркастическим прищуром, развел руками: «Вы знаете, на войне иногда и убивают…»

Почему-то именно тогда до моих печенок дошло то, что прежде я знал лишь умом и с чем по юношеской глупости отказывался мириться, несмотря на наглядные примеры: существуют обстоятельства, которые сильнее нас. С которыми не поспоришь. Пловец, несомый течением к бровке Ниагарского водопада, волен делать что угодно: заранее группироваться, надувать легкие воздухом, молиться — это не имеет ни малейшего значения, все равно котел под водопадом сделает с ним то, что пожелает. Не всегда борьба имеет смысл. Некоторые события надо принимать такими, какие они есть. Все очень просто. Жизнь, если отбросить частности, вообще простая штука. И вся стратегия счастливой жизни в сущности сводится к одной до идиотизма простой максиме: выбирай противников себе по плечу, а с остальными не встречайся!

Не можешь? Твое дело. Но помни — виноват ты сам и никто иной. Никто не посочувствует муравью, попавшему под копыто лошади.

Кой дьявол — лошади… Носорога!

Я сам избрал судьбу, когда пошел в Нацбез. Лучше бы стал лоточником или слесарем в автосервисе, а то и дворником — с малой высоты совсем не больно падать. Спихивают, стаскивают за ноги, поливают сверху кипяточком тех, кто уже успел сколько-нибудь подняться. В троице: волк, коза и капуста после волка наибольший шанс уцелеть имеет капуста, а не коза.

Господи боже, помоги мне. Занятому собой Монстру не до нас — помоги же мне ты! Сделай так, чтобы самолет не долетел, ведь еще есть время! Пусть откажет один из свистящих над крылом движков, на «Ан-74» это крайне опасно из-за резкого дисбаланса подъемной силы, и пилот наверняка попытается сесть на ближайший аэродром, возможно, пойдет и на вынужденную… а там я исчезну. Найду способ и средства. Наверняка, чтобы рулить мною через чип, нужен мощный сигнал, иначе говоря, нужно точно знать, где я нахожусь. Пусть поищут. Настька им нужна только вместе со мной…

А если и этого ты не можешь, господи, сделай так, чтобы самолет рухнул! Камнем. Что с того, что каждую деталь этой машины проверяли и перепроверяли, что менее надежная машина была бы отвергнута без разговоров, — тебе какое дело? Пусть у нее отвалится крыло, пусть одну-две минуты падения с восьми тысяч мы будем визжать от ужаса, — но пусть самолет не долетит!

Не можешь, господи? Ничего ты не можешь… Тебя попросту нет, ты мертв, ты только иллюзия, ловушка для дураков, порождение нашего несогласия с этим поганым миром и бессилия что-либо изменить. Лесной клоп притворяется мертвым, чтобы враги побрезговали и не съели. Ты притворяешься живым…

— Не нервничайте так, Алексей Сергеевич, — вроде бы даже сочувственно проронил Коля Штукин. — Еще целый час лететь. Все будет в порядке, говорю вам. Да и как может быть иначе?

Я знал, как может быть иначе. Сунуться в объект с Настькой — и ждать, что выкинет Монстр… Да что угодно! Ум человеческий не способен вообразить, что ему, Монстру, захочется сотворить с двумя человеческими букашками. Хорошо, если только вышвырнет… Да Настька же вовек не догадается раскрыть парашют! Впрочем, тут еще можно будет придумать какую-нибудь автоматику… ну а если Монстр вышвырнет одного меня, а мою дочь оставит в себе? Навсегда, а?

Конечно, Максютов постарается не допустить этого. Вернее всего, мы с Настькой войдем в объект в связке, как альпинисты, — известно, что два связанных тела принимаются Монстром за одно. Интересное, с его точки зрения, получится тело — с двумя мозгами, один из которых полностью соответствует кондиции, а другой не так чтобы очень… Ни я, ни даже умный носатик Топорищев не предскажут, как отреагирует Монстр…