Шаг во Тьму. Том 8 (СИ)

И, если начистоту, мне было совсем неинтересно, что он будет говорить. Ни один его визит Эмиссара Миардель не закончился добром. Сплошные попытки давления на меня. Впрочем, как и визиты хитрозадого Тармиса. Вроде, и разные божества, а методы одинаковы: любыми способами поиметь свою выгоду.

«Разреши мне», — неожиданно прошелестевший в голове голос Тиамат чуть не заставил меня смахнуть ближайшую кружку со столешницы. Слишком это было неожиданно.

Вспыхнувший следом зрительный образ дал понять, что именно Она имела в виду.

Расслабившись, я дал молчаливое согласие.

— Как ты думаешь, Эмиссар, — спокойный шёпот, от этого не менее зловещий, внезапно слетел с моих губ. — Дорожит ли тобой твоя хозяйка?

Моё тело окуталось Мглой, словно панцирем, заставив отшатнуться от меня всех, кто присутствовал рядом. Все поняли, ктоименно почтил наш стол своим присутствием. И мне не нужно было сейчас смотреться в зеркало, чтобы почувствовать, как из глазниц выползает Мгла.

Я сейчас ощущал каждого, кто находился не только в этом зале, но и далеко за его пределами. Обрывки мыслей, желания, мечты, эмоции… Весь тот спектр чувств, которые может испытывать любое живое или неживое существо.

Я — Тиамат чувствовал заинтересованность Свэйна с Олес, иррациональный страх Пандорры перед божеством, щенячий восторг Ньютона, который рассматривал возникшее появление Её, как очередную загадку… Чувствовал абсолютно каждого, как себя, и это не доставляло никакого дискомфорта.

Будто впитав сознание всех, я одновременно обрёл возможность жить каждым из них. Мне не нужно было объяснять, что я должен сделать, чтобы взять под контроль всех. Я просто знал.

«Не мешай, — прозвучал колокольчиком тихий смех у меня в голове. — Всему своё время, Первожрец».

Взглянув на Борзуна, я с удивлением понял, что кроме тщательно скрываемого беспокойства, в его эмоциях присутствует готовность, собранность… и страх. Маленький комочек липкого страха, который часто может перерасти в панику, а следом и в истерику.

— Приветствую, Тиамат, — уважительно поклонился Борзун, впрочем, не делая попытки подняться со стула, что я бы истолковал, как неуважение.

Но Тиамат, воплощением которой я сейчас являлся, было плевать на знаки внимания смертных. Той, которая видела саму Суть, не нужны лишние подтверждения.

— Мне повторить вопрос? — со смешком сказал я, заставив Борзуна слегка спасть с лица.

Кстати, его фигура в магическом зрении отличалась от наших — плотно окутанных Мглой. Она светилась ярким ровным светом, но в нескольких местах я рассмотрел серые проплешины, будто маленькие спруты, оплетающие липкими щупальцами сияющую ауру, забираясь всё глубже и глубже внутрь тела.

«Всё-таки заметил, — довольно прошептал голос в голове. — Догадываешься, что это?».

Точного ответа я не знал, но с большой долей вероятности можно утверждать, что ничего хорошего эти странные образования не несут. Слишком разительным был контраст между ровным сиянием ауры Эмиссара и этими серыми паразитами.

«Ты прав. Это его убивает. Медленно, незаметно, но неотвратимо.

— Миардель?

— И её божественная сила, — подтвердила мои подозрения Тиамат. — Тело простого смертного никогда не сможет вынести и малой части мощи Бога. Противостоять этому могут только такие как ты».

Она не сказала слова «Первожрецы», но это было и так понятно, поскольку на своём астральном теле я не увидел никаких инородных вкраплений. Только непроницаемый покров Мглы, делающий меня похожим на тень в жаркий солнечный полдень.

Примечательно, что все те, кто входил в состав «Мастеров Мглы», отличались лишь плотностью мглистой дымки. Все, кроме Ньютона, который по её плотности мог посоревноваться разве что только со мной.

«Это мой дар ему. Он сделал для Сердца Хаоса практически невозможное. Он заслужил».

Я еще даже не успел задать вопрос, как мгновенно пришёл ответ, что с Сердцем Хаоса, без Её ведома никогда ничего не случится, несмотря на наложенные ракшасом Печати, так что мне больше не стоит переживать по этому поводу.

«Ну хоть с этим разобрались».

Весь разговор с Тиамат занял не более одного мига.

Принципа того, как она это делает, я не знал, но подозревал, что это какие-то фокусы с течением времени, или с разгоном сознания, когда замедляется не время, а наоборот — мозговая активность возрастает настолько, что вокруг проходят лишь доли секунды, в то время, как по ощущениям, прошло значительно больше.

— Не нужно повторять, — «отмер» Борзун. — Я не могу ответить на твой вопрос. Никто не может проникнуть в божественные помыслы, чтобы знать наверняка.

— Неправда, — последовал ответ. — И сейчас ты врёшь мне, Эмиссар. Вот мой Первожрец прекрасно знает, насколько дорог мне. Пусть он сам скажет.

И это было правдой.

Сейчас я это знал наверняка. Чувства Тиамат больше не являлись для меня закрытыми. Можно было подвергнуть сомнению их искренность, представив, что они наведённые, или выставлены для меня напоказ, но — нет.

То, что открылось мне — было истиной. Каждой частицей Мглы я отныне чувствовал это. Наваждение внезапно схлынуло, и ко мне вернулась возможность говорить.