Шаг вперёд, два шага назад (СИ)

Остановившись у какой-то лесной сторожки, около которой была расчищена площадка для машин, мой предводитель остановился и припарковался. Я следом за ним.

— Дальше дороги нет, — предупредил Семён, выйдя из машины.

— И как мы дальше?

Здесь же, около сторожки стояли лыжи. Только бы не это!

Проследив за моим взглядом, Семён сказал:

— Нам километров 70 пилить, справишься?

— Нет, — замотала я головой.

— Тогда залезай, — кивнул он в сторону подошедшего ко мне уже знакомого оборотня в зверином обличье. Того, что позвал меня к Семёну.

— Я поеду верхом на волке?!

— Мы не волки, — насупился Семён.

— Прошу прощения, я не со зла. Я просто в шоке.

— Зато быстро, — пожал плечами Семён. — Знаешь какая максимальная скорость волка?

— Нет, не задавалась таким вопросом.

— Пятьдесят километров. Но на короткую дистанцию. А он разовьёт скорость до 80 и может пробежать так несколько часов.

— Круто, — сказала я, потому что больше сказать было нечего.

— Давай подсоблю.

Но оборотень, который был размером с пони и ростом мне почти по грудь, сам присел, и я кое-как забралась ему на спину.

— Держись крепче. За шею, — сказал Семён и показал, как надо, ухватив того за шерсть.

Что-то сказал на незнакомом наречии, по тону шутливое. И мой будущий транспорт поклацал в его сторону зубами. Ого, зубки!

Мужчины не стали смущать меня оборотом, ушли в лес, а оттуда вышли матёрые оборотни-звери, из чего я сделала вывод, что тот зверь, что подо мной, ещё довольно молодой. Интересно, как это он согласился нести на себе Исцеляющую? Сын одного из них?

Мой зверь потрусил сначала не спеша, чтобы мы привыкли друг к другу, он к своей ноше, а я, так сказать, смогла удержаться в седле. Первое время я ёрзала, меня заваливало то на один бок, то на другой. Пока я крепко не вцепилась в шею зверя и перенесла упор туда. Вряд ли тому понравилось, но он терпеливо сносил, лишь убыстрял темп, перебирая длинными лапами. Замедлялись мы только в труднодоступных местах, где лапы оборотней проваливались в снег. На открытых участках в лицо дула позёмка с колючим снегом, и я закрыла глаза, предоставив себя полностью во власть нёсшего меня оборотня.

Наконец показались протоптанные тропинки, зазвучали звуки людского поселения. И точно, вскоре показался посёлок оборотней.

На первый взгляд, он мало отличался от обычных людских посёлков. Только деревянные дома все большие, добротные, в старинном стиле, каких уже и не встретишь среди современных построек. Была здесь и своя автономная электростанция, вырабатывающая электричество для посёлка. Комфортабельные человеческие условия, как объяснил мне потом Семён, необходимы им для редких, но тем не менее бывавших случаев, когда парой оборотню становился супруг-человек. Дети-не оборотни тоже случались и жили с ними, если родители не могли с ними расстаться. Так как предпочитали, чтобы те росли в своей среде, среди людей, понимая, что вдали от цивилизации им будет скучно.

Сами же оборотни могли жить как в человеческом обличье, так и зверином.

— Зимой, чем отапливать дом, легче зверем ночь переночевать, — объяснял по дороге Семён. — И пропитание зимой легче добыть. Ни фруктов ни овощей зверю не надо. Теплицы и заготовок с осени людям в посёлке хватает. А так, как наскучит зверем по лесам бегать, так и возвращаемся. Уют и комфорт нам не чужд.

Пока Семён рассказывал и вёл меня по дороге через посёлок, на нас поглазеть выходили жители: мужчины, женщины, детишки осторожно выглядывали из каких-нибудь щелей или из-за материнских юбок.

Один пожилой мужчина, встретившийся на полпути, смотрел на меня со злым прищуром. А потом подался ко мне и сплюнул мне под ноги. Семён и сопровождающие нас с города оборотни стали орать на него на своём наречии, тот что-то вякнул в ответ, и его увели под белые рученьки два оборотня.

— Извини, — искренне сказал Семён, недовольно глядя в след уводимому мужику.

И я не стала заострять внимание. Представляю, если бы оборотня привели в посёлок Исцелющих. Одним плевком он бы не отделался.

Наконец мы дошли до какой-то избы, которая отличалась от остальных и размером и помпезностью. Наверное, там собирается вече или как там у них собрание называется.

И точно, после сеней мы вошли в большую натопленную специально для меня комнату, в которой уже набилось народа.

— Привет. Бегандар, — подошёл ко мне с приветливой улыбкой и представился молодой на вид парнишка.

— Анна, очень приятно, — ответила я.

— Не узнала? — засмеялся он. — Ты на мне сюда добралась.

— Как бы я тебя узнала? По космам? — пошутила я.

— Ты за них крепко держалась, — подтрунивал он надо мной.

— Так не надо было меня подбрасывать, — ответила я в том же тоне.

— Обменялись любезностями? — добро спросил Семён. — Бегандар, шалопай, ты бы гостью сначала накормил, напоил. Устала и замёрзла с дороги. А потом бы со своими шуточками лез.

— Прости, дядя, — склонил виновато вместе с тем с лукавой улыбкой юноша.

Как я потом поняла, обращение дядя — это не к родственнику, приходящимся дядей, а всех молодых оборотней к старшим.