Шаг вперед, шаг назад (СИ)

– Игорь. – Пожал он плечами. – После мнимой кончины я оставил ему несколько ориентиров. Я припас для вас кое-что в иностранной валюте, не хотел, чтобы вы нуждались. Предприятия все специально слил, якобы, чтобы быть чистым, на самом деле, не хотел вас под удар ставить. Все отошло разным людям, вы остались ни с чем. Игорь нашел деньги, но разумно не использовал. Потом он ушел в армию, и мы решили еще подождать. А по возвращении… Игорь уехал. Я по мере сил присматривал за вами, были здесь мои люди, вели наблюдение. Когда Игорь уехал, мы с мамой не знали, как поступить. Решили выждать. А он вдруг пошел по тому же пути, что и я. За пару лет так поднялся, что я мог только диву даваться. И тогда Лана заявила, что хватит ждать, сколько можно. Я вышел на связь. Аккуратно, чтобы не сдать себя. В первый раз мы встретились в Черногории. Он прилетел якобы на отдых, мне из Греции было вообще рукой подать. Честно сказать, я ничего в жизни не боялся, как этой встречи. Игоря характеризовали как бескомпромиссного, твердого, даже жесткого человека. Но все прошло неплохо. Трогательной встречи не получилось, он уже успел свыкнуться с мыслью о том, что мы живы, так что никаких рыданий и прочего. Поговорили о разном, прогулялись… Я предложил ему взять тебя и мою мать и переехать к нам. Но он отказался.

– Отказался? – посмотрела я на него с удивлением.

– Да. Он сказал, что у него своя жизнь и что он хочет прожить ее сам. Что я мог ему ответить? Я только попросил поговорить с тобой, чтобы мы забрали тебя, но он и тут отказал нам. Сказал, что тебе с ним будет лучше, что сейчас не подходящее время. Что расскажет правду, когда ты будешь готова. Я не мог спорить с ним, не находил слов. Понимал, что он не простил и никогда не простит нам с матерью этого поступка. Игорь уехал, но связь мы поддерживали.

– И кому в голову пришла светлая мысль заняться сбытом антиквариата?

– Игорю. Он поинтересовался, нет ли у меня хороших каналов, и я не смог ему отказать. Где-то через год после нашей встречи начались поставки. И канал стал иметь успех, мы быстро набрали обороты, потекли деньги… Мне было плевать на них. Для меня это был своеобразный, но способ общаться с сыном. Хотя бы так.

Отец поднялся, прошел к бару и быстро налил себе виски в стакан. Сделал хороший глоток, едва заметно поморщился и вернулся на место с напитком в руках.

– Потом умерла мама, а я даже не узнал об этом. Игорь просил снять с тебя наблюдение. Он искренне желал, чтобы никак, даже косвенно, тебя не затронула темная сторона жизни. Так мы и проглядели этот момент. У тебя не оказалось ни телефона, ни адреса Игоря, и то, что случилось потом… Игорь очень винил себя, поэтому постарался сделать все возможное, чтобы тебе жилось хорошо. Он все эти годы так старался огородить тебя от зла, что забыл о том, что тебе нужен был брат, а не охранник. После смерти матери стало ясно, что он ошибся. Мать почти все деньги тратила на оплату клиники для Степана, жили вы бедно, ты устроилась на работу в клуб… Потом Игорь узнал и о Степе… Это была последняя капля уважения, которую я потерял. Он даже понял, как я мог оставить вас, но больного сына… Наши отношения стали напряженными. После смерти мамы мы с Ланой решили вернуться на родину, чтобы быть ближе к вам, попытаться связаться с тобой, что-то придумать со Степой.

– Я хочу оформить его опеку и перевести в какую-нибудь клинику в Питере.

– Я благодарен тебе за это, надо все продумать и сделать так, чтобы на нас не вышли, – ответил он, – я очень боялся, что Степа останется без опеки, что некому будет оплатить его лечение…

– Об этом можно было не волноваться. Миланский выкупил клинику в начале девяностых.

– Вот оно что. Старый лис. Конечно, глупо было думать, что он откажется от внука. Теперь ясно, как клиника пережила тяжелые годы. Ты виделась с ним?

– Да. Степа оформлен под его фамилией, найти его не составило труда. Думаю, в переводе Степы он тоже поможет, – отец кивнул, а я попросила, – расскажи, что было дальше.

– Что дальше… Игорь категорически запрещал нам объявляться, я шел у него на поводу. А потом… Он вдруг заявил, что пора. Пришло время и ему исчезнуть, и Геле узнать правду. Пришло время, как он сказал, объединить семью. Он обрисовал мне свою идею, я согласился с ней. Выйти из бизнеса мирно очень сложно, всегда есть вероятность, что долго не проживешь, слишком много вокруг тебя завязано. А Игорь вообще был ключевым стержнем. И он решил инсценировать свою смерть, как и я. – Минуту после этих слов отец молчал. – Но ему не повезло так, как мне, – сказал он потом, выпил и снова замолк. Какое-то время мы сидели в тишине, потом он продолжил: