— Не можешь, или не хочешь — это две разные вещи. — Снова тяжело вздохнув, я наконец-то встряхнулся, и осознал, что действительно до сих пор нахожусь в своей пещере, и мне действительно было жалко свой сон, такой цельный, насыщенный. С таким количеством подробностей. Мне надо срочно принимать меры. Иначе моей гормоны в один прекрасный момент доведут меня до сумасшествия! И тут ничего не поделаешь. Моё подсознание тоже работало как часы. И уже выдавало желаемое за действительное. Хотя, надо сказать, что некоторые нюансы этого сна немного настораживают. Ведь я в этом сне фактически превратился в маньяка — насильника? Хотя не скажу, что всё это было сделано в основном против воли присутствующих там женских особей? Но все-таки… Да, я понимаю, что там защищался. Но эта защита могла в один прекрасный момент перейти определённые границы. А мне бы этого не хотелось. Не сейчас. Не в этом положении. Я знаю, что рано или поздно, видимо в целях самозащиты, я бы всё равно перешёл эту грань. Только для того, чтобы меня оставили в покое. Но пока что я не был к этому готов. — Что там у тебя случилось, что ты так орёшь? — Уже в который раз тяжело вздохнув, и ещё раз умывшись имеющейся у меня под рукой водой, я решительно встряхнулся и обратился к Бахраму, который видимо уже полностью потерял терпение. — Что у тебя там произошло?
— Семён, ты должен срочно прийти ко мне. — Как-то странно и бескомпромиссно заявил Бахрам, что меня сразу насторожило ещё больше. — Тебе нельзя возвращаться в город! Там возникла одна проблема, и ты можешь пострадать…
— Какая ещё проблема там возникла? — Неожиданно вздрогнул я, посмотрев на голую каменную стену, на которой представлял себе изображение Бахрама, и буквально почувствовал, что он не договаривает что-то очень важное. — У меня там всё было в порядке! Что ты ещё натворил? Мы же договаривались!
— Я ничего не натворил! — Теперь уже тяжело вздохнул сам Бахрам, но я буквально кожей почувствовала, что он действительно что-то недоговаривает, а значит пытается меня сейчас обмануть. — Просто
— Прямо в город — колонию высадились? — Тут же подхватился я, и все остатки сна как рукой смахнуло. — Так что же ты молчишь? Почему ты меня раньше не разбудил? Почему не сказал ничего? Что именно там происходит?
Судя по тому. как Бахрам замялся, там происходило что-то очень нелицеприятное? И поэтому я, недолго думая, подхватился, схватив своё имеющееся под рукой оружие, бросился в сторону города. Бахрам пытался ещё что-то мне говорить, уговаривать, и просить вернуться к нему. Но я не мог сейчас его даже слышать. Я почувствовал огромную опасность, исходящую от города. Причём эта опасность была не только направлена на меня. Это была глобальная опасность для всей колонии. Причём, когда попытался ощутить те самые потоки внимания, направленные ранее всё время на меня, я их просто не почувствовал. Их не было! Я не верю в то, что люди просто так отказались от своих планов! Здесь произошло что-то ещё.
Попытавшись с расстояния просканировать территорию города, я внезапно почувствовал жуткую боль, которая пронзила всё моё естество. Я рухнул на колени, завыл от боли, и схватился за голову. Теперь мне было понятно то, почему Бахрам не хотел, чтобы я шёл в город! Города — колонии больше не было. Я почувствовал эманации Смерти. Очень сильные эманации смерти. И чаще всего мучительной. Город колонистов прекратил своё существование. Нас просто уничтожили!
Разъярённо рыча, я бросился дальше. Я не мог простить того, что произошло. Ведь это были мои планы на выживание. Мои! И Бахрам должен был предпринять хоть какие-то меры, чтобы остановить случившееся. Однако он ничего не сделал! Почему? Почему он меня не предупредил? Когда я добежал до края леса, и смог наконец-то выглянуть из-за кустов, чтобы посмотреть на те самые Восточные ворота, то понял, почему всё случилось.