Шаг второй. Баланс сил. Часть 1

Гимназия отменилась автоматом. Явившийся по вызову князя, доктор, оказавшийся высоким, крепко сбитым дядечкой с фигурой борца и лицом, словно вырубленным из куска гранита скульптором-примитивистом, потратил добрых полчаса на осмотр, после чего, не сходя с места, выписал мне освобождение от посещения занятий в ближайшую неделю. Я уже предвкушал и планировал свои действия на это внезапно ставшее свободным время, но был тут же одёрнут доктором, который, то ли шестым, то ли ещё каким по счёту чувством, моментально учуял мои задумки и мечты. Покой, лёгкие получасовые прогулки и никаких нагрузок. Приговорил, чтоб его. Ещё и кучу всякой зелени выписал... в смысле, трав для взваров. Как оказалось, здешняя медицина совсем не пренебрегает фитотерапией, и совсем не стремится превращать пациентов в заводы по переработке продукции химпроизводств. И то хлеб. Терпеть не могу таблетки.

- И не советую нарушать мои предписания, молодой человек, - уже стоя на пороге, прогудел глыбоподобный доктор на прощание. - Если, конечно, не желаете, чтобы неделя "отдыха" превратилась в месяц стационара под присмотром моих подчинённых. Выздоравливайте, Ерофей. Честь имею, господа!

Попрощавшись с нами, врач исчез за дверью, а я, наконец, получил возможность задать князю хотя бы часть тех вопросов, что вертелись у меня на языке, но не срывались с него в присутствии постороннего. И это не я такой умный, а у Старицкого взгляды "говорящие". Одного такого "зырка" хватило, чтобы в беседе с доктором я ограничился лишь краткими ответами на вопросы о самочувствии и ощущениях от обследования. А вот расспросы "ни о чём", что так и сыпались из врача, пришлось старательно пропускать мимо ушей, и молчать как партизан на допросе. Хорошо ещё, что пригласивший этого любопытного и странно несдержанного на язык доктора, Старицкий время от времени брал огонь на себя. Но всё равно, после ухода врача, я чувствовал себя не в своей тарелке.

- Ну, спрашивай уже, - вздохнул князь, заметив моё ёрзанье.

- Если Всеволод Нискинич слишком болтлив, почему вы до сих пор прибегаете к его услугам? - отреагировал я.

- С чего ты это взял? Болтливость врача, я имею в виду... - неподдельно удивился Старицкий.

- А зачем, иначе, вам понадобилось удерживать меня от вопросов по поводу проведённого им обследования? - пожав плечами, ответил я.

- Всё равно, не вижу связи, - нахмурился Виталий Родионович.

- Ну... это же просто, - я пощёлкал пальцами. - Моя реакция на его заключение по итогам осмотра была чистым непониманием, хотя никаких специальных врачебных терминов господин доктор не употреблял. Но, все эти "области воздействия", "структурные поражения", "следы Прорыва" и прочее... для меня тёмный лёс. То есть, я понимаю, что речь идёт о неких проблемах, лежащих в ментальной области, но и только. Мою попытку выспросить у доктора объяснения вы пресекли на корню. Следовательно, не желаете, чтобы Всеволод Нискинич оказался в курсе моей "необразованности". Можно было бы предположить, что доктор как-то связан со старыми школами и вашим проектом, касающимся Уральского сдвига, но я не понимаю, зачем вам потребовалось бы вводить коллегу в заблуждение относительно уровня моих знаний и умений. Посему, этот вариант я отбросил, как менее реальный и предположил, что доктор просто слишком болтлив, и информация обо мне, как о пациенте, может разойтись среди его знакомых. А те, в свою очередь, вполне могут оказаться людьми вашего круга. В общем, как-то так...

- М-да, Ерофей... - в изумлении покачав головой, протянул князь. - Ты выдал, конечно! И ведь не сказать, что не угадал, хм... Почти в точку попал, если уж быть совсем точным. Но! Тут есть одна тонкость. О тебе, как о пациенте, Панин будет молчать как рыба. Профессиональная этика. А вот о том, что Всеволоду Нискиничу довелось лечить нового протеже князя Старицкого, его никто не может заставить молчать. Равно, как и озвучивать выводы об этом самом протеже. Заметь, не о диагнозе, не о назначенном лечении и перспективах выздоровления, а о личности. И да, мне бы этого не хотелось, но и прямо запретить я... не могу.

- Вот я и спрашиваю: почему у семьи Старицких такой болтливый и чрезмерно любопытный доктор? - улыбнулся в ответ я, по ходу дела отметив про себя лёгкую заминку в последних словах собеседника. "Не могу" или всё же: "не стремлюсь"?

- Потому, что он не исключение, а правило, - фыркнул князь. - Поверь, будь моя воля, я бы с удовольствием отказался от услуг частно практикующих врачей, да вот беда, других-то у нас и нет.

- А... поликлиники, стационары опять же, которыми меня стращал ваш Панин? - удивился я.

- Только по направлению семейного врача, - развёл руками Старицкий и усмехнулся. - Таковы правила, Ерофей. Привыкай. Это тебе не ТОТ мир. И да, насчёт круга знакомств нашего доктора, ты прав. Он и впрямь имеет значение... лейб-медик, как-никак.