Шаг за черту

Если выбирать из двух колдуний, доброй и злой, найдется ли хоть один человек, кто предпочтет, пусть ненадолго, общество Глинды? Исполнительница этой роли Билли Берк, бывшая жена Фло Зигфелда[14], в жизни корчит из себя такую же дурочку, как в фильме (в ответ на критику она обыкновенно выпячивала дрожащую губу и скулила: «О, вы меня запугиваете!»). Напротив, Злая Колдунья Запада, актриса Маргарет Хэмилтон, уверенно завладевает вниманием зрителя с того самого момента, когда впервые мы видим ее зеленое лицо и слышим ворчливый голос. Разумеется, Глинда «хорошая», а Злая Колдунья «плохая», однако же Глинда — зануда из зануд, а Злая Колдунья энергична и интересна. Заметьте, как они одеты: одна в розовых оборочках, другая затянута в черное. Сопоставление понятное. Посмотрите, как они относятся к женщинам: Глинда расплывается в улыбке, оттого что ее называют красивой, и порочит своих некрасивых сестер: Злая Колдунья негодует из-за смерти сестры — похвальная солидарность, сказал бы я. Пусть мы ее освистываем, пусть ее боятся дети; по крайней мере, она не огорошивает нас, как Глинда. Да, Глинда источает материнскую надежность, тогда как Злая Колдунья, по крайней мере в этой сцене, выглядит удивительно слабой и бессильной, вынуждена произносить пустые угрозы, вроде: Я подожду, мой час еще придет, а вы берегитесь попасться мне под руку, но раз уж феминистки реабилитировали такие слова, как «ведьма», «чертовка», «карга», мы можем сказать, что из двух предложенных образов сильных женщин Злая Колдунья является более позитивным.

Между Глиндой и Колдуньей происходит жестокое столкновение из-за рубиновых туфелек, которые Глинда чародейским способом перемещает с ног умершей Колдуньи Востока на ножки Дороти, а Злая Колдунья Запада, по всей видимости, бессильна их отнять. Однако Глинда дает Дороти на удивление непонятные, даже противоречивые указания. Во-первых, она говорит: Не иначе как в них таится большая волшебная сила, а то бы она за ними так не охотилась, и, во-вторых, позднее: Не снимай их ни на миг, а то попадешь во власть Злой Колдуньи Запада. Если судить по первой фразе, Глинде неизвестно, в чем заключается волшебная сила рубиновых туфелек, из второй же следует, что они способны защитить от Колдуньи. Но нигде нет ни намека на то, что туфельки когда-нибудь помогут Дороти вернуться в Канзас. Это противоречие несложно объяснить: сценарий сочинялся долго, расхождениям не было конца, сценаристы по-разному видели роль рубиновых туфелек. И тем не менее, заметив неискренность Глинды, убеждаешься: никакая добрая фея или колдунья, придя на помощь герою, не раскрывает до конца своих тайн. Глинда вполне соответствует тому, как ее описывает Волшебник страны Оз: О, она очень добрая, но и очень таинственная.

Ступай по дороге из желтого кирпича, — говорит Глинда и отлетает в пузыре на отдаленные голубые холмы, и Дороти, восприимчивая к зову геометрии (а как иначе? ведь ее детство прошло в окружении треугольников, кругов и квадратов), начинает путешествие с той самой точки, откуда раскручивается спираль дороги. Пока ода вместе с Жевунами повторяет — визгливо-высокими и гортанно-низким голосами — указания Глинды, что-то происходит с ногами Дороти. Они начинают двигаться в синкопическом ритме. К тому времени как Дороти и Жевуны затягивают главную песню фильма — You’re Off to See the Wizard, мы видим окончательно сформировавшийся, ловкий, шаркающий скок-поскок, который станет лейтмотивом путешествия:

К волшебнику Оз — в страну Оз —
(с-скок)
Идем к волшебнику — что за вопрос?
(с-скок)

На этом пути вприпрыжку Дороти Гейл, уже национальная героиня страны Жевунов, уже (как заверили ее Жевуны) вошедшая в историю, знающая, что ее бюст будет поставлен в местной Галерее славы[15], шагает дорогой судьбы, и направляется она, как положено жителю Америки, на Запад.