Шаг за черту

Но, в конечном счете, разнообразие мнений — это явление положительное. В современном мире мы все вынуждены учиться осознавать себя как сложное единство, как совокупность составляющих, иногда противоречивых, а иногда и малосовместимых. Учиться понимать, что и мы то сами каждый день разные. Становясь старше, мы делаемся не похожи на себя, какими были в юности; смелые рядом с друзьями, можем оробеть в присутствии работодателя; очень принципиальные, когда учим жизни детей, способны, не устояв перед соблазном, оказаться абсолютно беспринципными; мы бываем серьезными и легкомысленными, тихими и шумными, твердыми и податливыми. То единое, главное «я», которое было основой многих концепций девятнадцатого века, сменилось теперь множеством соперничающих, толкающихся маленьких «я». Тем не менее обычно (если мы здоровы и ничто не выбило нас из колеи) каждый из нас более или менее осознает, кто он. Я с уважением отношусь к каждому своему проявлению, считая каждое свое «я» собой. Эта параллель прекрасно иллюстрирует современное состояние Индии. В соответствии с новыми веяниями страна стала смотреть на себя шире, считая собой без малого миллиард разных «я». Ее главное «я» настолько огромно и эластично, что в состоянии их принять, как бы разительно они ни отличались друг от друга. Индия с уважением относится ко всем и всех называет индийцами. Такое понимание единства куда интересней, чем старые плюралистские идеи «плавильного котла» и «культурной мозаики». К тому же оно работает, поскольку каждый индиец видит в себе отражение нации в целом. Потому они все так доброжелательно относятся к национальной идее, потому легко отождествляют себя с Индией и чувствуют свою к ней «принадлежность», несмотря на смуты, коррупцию, мишуру несмотря на все разочарования последних пятидесяти лет.

Когда-то Черчилль сказал, что индийский народ — это не народ, а «абстракция». Джон Кеннет Гэлбрейт[120] дал определение более сочувственное и более запоминающееся — «функционирующая анархия». Но, на мой взгляд, оба — и Черчилль, и Гэлбрейт — недооценили жизнестойкость индийской идеи. А это сейчас, наверное, самая современная национальная идея, появившаяся на свет в постколониальный период. И вот ее рождение отпраздновать стоит, хотя бы лишь для того, чтобы общей радостью защититься от врагов, которых у нее хватает и внутри страны, и за ее пределами.

Июль 1997 года.

Перев. Т. Чернышева.

Ганди сегодня

Тощий индус — плешивый, одетый в дхоти[121], в очках в дешевой оправе — сидит на полу и читает бумаги, исписанные от руки. Черно-белая фотография в британской газете занимает целую полосу. В левом верхнем углу этого полноцветного издания маленькое радужно-полосатое яблоко. Ниже, под яблоком, — очень американский, нарочито разговорный слоган: «Думай не так»[122]. Такова теперь власть крупного, транснационального бизнеса. Можно взять и включить в свою имиджевую рекламу любого, даже великого человека. Пятьдесят с лишним лет назад этот тощий старик в дхоти возглавлял борьбу нации за свободу. Но это, как говорится, история. Теперь, полвека спустя, Ганди задает направление для Apple. На самом деле в этой его новой реинкарнации все, о чем он писал и думал, никому не нужно. Главное, что он «в струе», что его «основная идея» совпадает с корпоративной идеей Mackintosh.

Реклама в газете настолько нелепа, что попробуем с Ней разобраться. Образ вышел откровенно комичный, хотя комичность его ненамеренна. Мохандас Карамчанд Ганди был — как и видно по фотографии — противником техники, а также модернизаций, предпочитая печатной машинке карандаш, деловому костюму — набедренную повязку, плуг на пашне — перерабатывающей фабрике. Если бы слово «процессор» придумали при его жизни, он назвал бы его отвратительным. Вряд ли этот старик с фотографии стал бы пользоваться даже термином «текстовый редактор», с его откровенно техническим звучанием.

«Думай не так». Ганди, который в молодости получил западное юридическое образование, за свою жизнь изменился больше, чем обычно меняется человек. Гханшьям Дас Бирла, в свое время один из самых богатых людей в Индии, поддерживавший Ганди и его партию, сказал как-то: «Ганди меня младше. Но Ганди решил идти обратно в Средневековье». Так что, думаю, вряд ли ребята из Apple имели в виду это направление революционной мысли. Они увидели в Ганди просто «иконку», то есть только лицо, которое все узнают даже через полвека. Кликни по иконке два раза, и откроется весь набор тех благих качеств, которые Apple хотела бы соединить в сознании потребителя с собой: «нравственность», «инициативность», «безупречность», «успешность» и так далее. У них выстроен целый ряд: «Махатма» («великая душа», «воплощение добродетелей»), мать Тереза, далай-лама, Папа Римский.