Шаг за грань

Задумался, говорит то, что хоть и относится к проблеме, но не впрямую, а как бы косвенно. Не зная сути, бесполезно и пытаться разобраться в этом потоке сознания. Ясно одно — опять грызня бульдогов под ковром, и мы в этой свалке оказываемся в не самом выгодном положении. А куда денешься? Коли уж попали в круговорот событий, то надо занимать наиболее выгодную позицию из возможных и стараться уничтожить тех, кто пытается уничтожить тебя.

— А он очень опасен или так, постольку поскольку?

— Вид очень обманчив… Маленький, щупленький, но убивать умеет, да еще и в оккультных науках преуспел. Вам против него вряд ли выстоять, мне же вмешиваться напрямую очень и очень нежелательно. Есть, однако, одна тонкая ниточка, которую он наверняка не отследил. Попробуем потянуть за нее и посмотрим, что именно окажется на конце. Поясню… Любое наше действие против самого Франциска будет воспринято как сигнал тревоги, и по ваши души с цепи спустят настоящих охотников за головами. А это еще рано!

— Выходит, что мы должны ударить по окружению цели, а не по ней самой.

— Почти. С большой степенью вероятности могу утверждать, что Франциск расположился или в самом храме святого Луки, или где-то поблизости. Вряд ли он там один, скорее всего с небольшой свитой, но не это важно. Дело в том, что противостоящая нам организация бюрократична по своей сути до мозга костей и каждое свое действие сопровождает кипой бумажонок.

Клим сначала замялся, но потом все же решил высказать свое мнение:

— Нет, граф, нам вполне по силам перевернуть весь храм вверх дном, но шуму будет… Да и без крови не обойтись, а вы ведь как раз хотите пока без этого обойтись. Незаметно проникнуть в церковь не получится, раз там есть те, кто соображает в мистике…

— Сказал много, но не в ту сторону, — оборвал монолог моего друга Черепанов. — Я еще не потерял чувство меры, чтобы предлагать подобное. Да и не хранят такие документы в пределах храмов, будь они сколь угодно крупные и значимые. Это ближе к Синоду и его представительствам. Вот в этом направлении вам и предстоит поработать. Знаете человека по фамилии Павлов?

— Естественно, — подтвердил я. — Один из заправил Синода в нашем городе. Широкой публике практически неизвестен, но и должность у него такая. Насколько я понял, именно он и связан с нашими вражинами?

— Опосредованно. Зато некоторые бумаги хранятся у него в доме. Предупреждая не заданный еще вопрос, скажу… Нет, за их сохранность никто особо не беспокоится. Для простых смертных эти документы — всего лишь груда бумажного хлама. Понимающие люди, во-первых, не очень сильно захотят лезть в дом высокопоставленного чина, а во-вторых, искомое хранится не у всех на виду. К тому же и охрана присутствует.

— А вы сами, граф? Неужто не испытываете потребности ознакомиться с документами? Любопытство ведь делает нашу жизнь интереснее, расцвечивая мир новыми оттенками красок.

— Вот уж действительно, любому служащему тайной полиции свойственны подобные провокационные заявления, — покачал головой мой собеседник. — Лично МНЕ эти конкретные бумаги не сильно и нужны, а другие, значимые для меня, скрыты в более надежных местах. Зато ВАМ они пригодятся в полной мере. Так что думайте, судари мои, каким образом легче и надежнее экспроприировать документы. Уточню, что хранятся они в сейфе, который, в свою очередь, встроен в большое бюро красного дерева, стоящее в кабинете хозяина дома. Думайте!

Глава 10

Задал граф задачу… Но ничего, нам не в первый раз решать подобные головоломки, причем раньше решения находились, а значит, и сейчас не сплохуем. Хорошо еще, что по долгу службы я вынужден был ознакомиться с личными делами не только потенциальных «клиентов», но и всех мало-мальски видных персон в губернии. Так, на всякий случай и от недоверия к людям. Подобное мое любопытство не раз пригодилось в прошлом, да и будущее обещало нечто в этом роде.

Павлов. Наизусть его досье я, разумеется, не вспомню, но вот некоторые особо примечательные детали вытащить из глубин памяти вполне реально. Детали биографии и прочая мелочь меня сейчас точно не интересуют, кое-какие мутные делишки несколько интереснее, но нам нужно не поддеть его на крючок, а просто облапошить. Ага! Возможный ключ хранился совсем в другом месте, среди увлечений и забав. Месье Павлов изволил всерьез увлекаться антикварной мебелью и прочими предметами старины глубокой. Хорошее хобби, а главное полезное. Для нас полезное, само собой… Он не карась-идеалист, тут и спорить нечего, но с этой стороны вряд ли ожидает неприятностей. Придется его в этом разуверить.

— Стилет, ты что расплылся в улыбке, словно кот, слопавший миску сметаны? — не преминул полюбопытствовать Клим. — Никак успел просчитать, как именно нам добраться до бумаг без шума и пыли?

— Пока еще только предположить. Да, ты в последнее время больше меня следил за сводками. Вот и скажи, как там дела у Павлова относительно его антиквариата? Все так же покупает особо раритетные образцы?