Шагай, пехота!

Некоторые офицеры из полка, те, кто постарше был, к тому времени уволились в запас. У меня такой мысли не возникало, да и не пустили бы меня на гражданку в 27 лет. И решил я по примеру многих командиров-фронтовиков податься на учебу в военную академию. Как раз в штаб округа разнарядка пришла, и я подал рапорт с просьбой послать меня в Академию имени М. В. Фрунзе.

Знаю, среди части нынешней офицерской молодежи бытует мнение, что сразу после Великой Отечественной войны фронтовикам, дескать, легко было стать слушателями академии, не то что сейчас. Так вот я могу засвидетельствовать, что это далеко не так. Чтобы попасть в число абитуриентов, мы сдавали в округе два экзамена — по математике и физике. Потом три месяца занимались на подготовительных курсах в Загорске. А в академии пришлось держать еще семь (!) конкурсных экзаменов: по общей тактике (письменный и устный), боевой технике и использованию родов войск и специальных войск, по военной топографии, русскому языку и литературе, истории СССР, географии и одному из иностранных языков.

Весь второй послевоенный набор слушателей — фронтовики, в подавляющем большинстве командиры полков и батальонов, у всех по нескольку орденов на груди, одних Героев Советского Союза поступало в 1946 году 36 человек. Так что никаких привилегий никто не получал.

Я, конечно, был рад безмерно, что удалось поступить с первого захода в такую прославленную академию. Только за годы войны она дала около 11 тысяч офицеров на командные и штабные должности, причем 244 из них стали Героями Советского Союза, 26 — дважды удостоились Золотой Звезды.

В Москве я до войны был лишь один раз, в конце декабря сорокового года, да и то проездом из Архангельска в Житомир, перебрался с Ярославского вокзала на Киевский. А тут три года предстояло жить в столице. Учиться было интересно, преподавали нам известные военные ученые, генералы и полковники-фронтовики. Главное внимание при изучении тактики, оперативного искусства и других военных дисциплин уделялось, естественно, освещению и осмыслению опыта Великой Отечественной войны.

Снимали мы с женой и дочкой Светланой (она родилась в 1946 году в Австрии) четырнадцатиметровую комнатенку. Время было трудное: питались не очень-то здорово. Но настроение у нас было бодрое. Часто ходили в кино, забрав с собой дочку. А иногда, уговорив хозяйку квартиры присмотреть за ней, и в театры наведывались.

Летом 1949 года состоялся выпуск из академии. Закончил я ее с золотой медалью и был назначен командиром стрелкового полка имени Героя Советского Союза Александра Матросова, совершившего, как известно, свой подвиг 23 февраля 1943 года, в день 25-й годовщины Красной Армии, на Калининском фронте.

Приняв полк, я убедился, что работы предстоит уйма. Военный городок был старый, за время войны сильно обветшавший. Боевая техника и транспорт стояли под открытым небом. Солдаты и сержанты спали на двухъярусных нарах, обмундированы были неважно, все еще носили ботинки с обмотками. Учебная база только создавалась. Вместе с замполитом полка, тоже бывшим фронтовиком, майором Александром Яковлевичем Родиным, который годом раньше меня закончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина, и другими офицерами приступили мы к делу.

И может быть, далеко не сразу удалось бы нам улучшить положение в части, если бы меня и Родина не вызвали на заслушивание в Главное политическое управление Советской Армии. Начальником его в то время был генерал-полковник Федор Федотович Кузнецов. Он внимательно выслушал наш доклад о состоянии полка и кому-то позвонил.

— Андрей Васильевич, — услышали мы, — вот сейчас у нас в Главпуре беседуем с командиром и замполитом матросовского полка Науменко и Родиным. Не смогли бы вы принять их, скажем, завтра? Надо бы помочь им в улучшении бытовых условий воинов… Хорошо… Спасибо, Андрей Васильевич.

А потом Ф. Ф. Кузнецов встал из-за стола, подошел к нам и сказал:

— Это я с генералом Хрулевым говорил, начальником Тыла Вооруженных Сил. Завтра, в шестнадцать часов, он ждет вас. Человек он занятой, сами понимаете, поэтому все хорошенько продумайте, заранее подготовьте письменную заявку на строительство укрытий, на казарменное и вещевое имущество. Попросите и оборудование для полковой комнаты боевой славы, а я свяжусь со студией имени Грекова, и к вам подошлют художников для ее оформления.

Мы решили просить начальника тыла выделить для полка одноярусные кровати для казарм и для общежития офицеров, сапоги для солдат и сержантов срочной службы, комплект нового обмундирования для всего личного состава, ковровую дорожку для комнаты боевой славы и кое-что из мебели, а также перечислить на лицевой счет полка 100 тысяч рублей, чтобы на месте закупить материалы для укрытия боевой техники.