Шагай, пехота!

День 4 января командир дивизии предоставил командирам полков для отработки вопросов взаимодействия в звене рота, батальон, со штатными и приданными артиллерийскими средствами и танковыми подразделениями, с соседями. С командирами батальонов и рот первого эшелона я уточнил на местности направления и объекты атаки.

А на следующий день, как и другие части дивизии, мы возобновили наступление.

Почти час длилась артиллерийская подготовка. Она была настолько мощной и ошеломляющей для противника, что при атаке нашими войсками его переднего края он не смог оказать организованного сопротивления.

Позже меня познакомили с показаниями пленного обер-лейтенанта 7-й роты 20-го мотополка: «Русские открыли такой ураганный огонь, что никто не мог выглянуть из окопа, связь была нарушена. Сообщение между передовой и тылом было прервано! Когда артиллерийский огонь был перепесен в глубину обороны, перед нашими окопами оказалась русская пехота. Наши потери очень велики: погибло 50 процентов личного состава роты». Этот обер-лейтенант говорил правду.

32-й стрелковый корпус во взаимодействии с 7-м механизированным корпусом прорвал оборону врага и за день продвинулся на 24 километра. К исходу дня оба корпуса вышли на реку Ингул и начали обходить Кировоград с северо-запада.

А с утра 6 января противник, стремясь задержать продвижение советских войск, нанес контрудар по правому флангу корпуса. О силе этого удара можно судить хотя бы по тому, что около сотни танков и штурмовых орудий пошли на нашу 97-ю гвардейскую дивизию. Я получил приказ отразить танковую атаку врага. Понятно, что за одну ночь нам не удалось создать более или менее прочную оборону. Бойцы 1-го и 2-го батальонов окопались на высотах, саперы успели поставить минные заграждения, но не густо. 3-й батальон я держал во втором эшелоне.

И вот с рассветом на высотки поползли двадцать немецких бронированных машин с десантом автоматчиков. На белом, еще не закопченном от боя снегу отчетливо были видны «тигры» и «фердинанды». Это облегчило работу артиллеристов — наводчики орудий четко фиксировали цели в прицелах. Надо отдать должное артиллеристам полковой противотанковой батареи и приданного нам истребительно-противотанкового дивизиона. Подпустив танки и самоходки на дальность прямого выстрела, они сумели подбить больше десятка вражеских машин еще до подхода их к высоте. Несколько самоходок подорвались на минах. Спешившихся автоматчиков наши пулеметчики и стрелки прижали к земле.

Но пять немецких танков все же прорвались через боевые порядки первого эшелона и двинулись на позиции артиллеристов. С НП полка мне было хорошо видно, как мастерски действовали расчеты орудий. Орудийный расчет гвардии старшего сержанта И. Бездорожного, истратив всего восемь снарядов, подбил два «тигра». Остальные свернули и пошли на орудие, которым командовал гвардии старший сержант Ф. Шугайлов. Ему было легче поразить бронированные машины, поскольку они подставили под огонь борта. Одна из них была подбита первым же выстрелом: у «тигра» отлетел ведущий каток и он заерзал на месте. Другой танк был подожжен тоже первым же снарядом. А экипаж пятого танка, видимо, решил не испытывать судьбу и на большой скорости попытался проскочить обратно за передний край. А там подорвался на мине.

Не могу не отметить минометчиков взвода гвардии лейтенанта Г. П. Шакина. Они здорово помогли стрелкам при отражении атаки вражеских автоматчиков. Командир взвода был награжден за этот бой орденом Красной Звезды, а минометчики гвардии старшина И. П. Нетребо, гвардии сержанты В. С. Швоев, П. Е. Капустин. А. В. Акиньшин и П. Ф. Редькин — орденом Славы III степени.

7 января бои развернулись на подступах к Кировограду.

Противник отчетливо представлял значение этого областного центра Украины как важного опорного пункта. Поэтому для его обороны он сосредоточил большие силы пехоты и танков. Здесь нам вновь пришлось отражать их отчаянные контратаки. При этом отличились артиллеристы полковой батареи 76-миллиметровых пушек гвардии старшего лейтенанта А. М. Котлина.

В самом городе, который был полностью освобожден в ночь на 8 января, воины полка в основном действовали в составе танкового десанта. Я не буду перечислять отличившихся в этом десанте бойцов, назову лишь фамилии двух пулеметчиков, двух Александров, — гвардии рядовых Виноградова и Жежери. Именно в Кировограде зародилась о них слава как об одних из самых отважных бойцов не только нашего полка, но и всей дивизии.

8 января Москва салютовала 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий в честь воинов, освободивших Кировоград.

В тот же день Указом Президиума Верховного Совета СССР наша дивизия за отличное выполнение задания командования в Кировоградской операции была награждена вторым орденом — Суворова II степени. И теперь она стала именоваться 97-й гвардейской Полтавской Краснознаменной, ордена Суворова стрелковой дивизией.