Шагай вперед, мой караван... (СИ)

Чьи-то крепкие руки с силой потянули ее назад. Вика взвизгнула и в ужасе обернулась. Это был Стив с улыбкой во весь рот. Разом расслабившись, она, как ребенок, прижалась к нему, спрятав лицо у него на груди. Он обнял ее, приговаривая:

- Ну всё, всё, успокойся. Ничего страшного не произошло. Обыкновенные длиннохвостые попрошайки.

Как хорошо, как приятно и трепетно ей было стоять вот так, прижавшись к его груди. Но, устыдившись своего малодушия, она отстранилась, пытаясь привести себя в равновесие. От чего - от пережитого испуга или от его близости? Вика огляделась по сторонам. Обезьян нигде видно не было.

- Никогда не пытайся кормить их, - посоветовал Стив. - Это же хитрые бестьи. Стая посылает вперед одного разведчика, а сама наблюдает сверху, прячась в ветвях. И если есть чем поживиться, все разом бросаются вниз. Обезьяны ни на кого не нападают, но напугать могут. Вот только никогда бы не подумал, что ты так легко теряешь контроль над собой и над ситуацией.

- По-моему, такое случилось со мной впервые, - виновато потупясь, сказала Вика. - А все из-за этих ужасных насекомых. Сами по себе они, конечно, не ужасные, но только не когда я сплю, не вокруг моей постели. Это они сначала вывели меня из равновесия.

- Мое упущение. Я не предупредил тебя, что на ночь нужно опускать полог. Ладно. Забудь. Расскажи мне лучше, как тебе спалось. - В его глазах вспыхивали лукавые искорки. - Как тебе понравились здешние сны?

Вика застыла, пытливо всматриваясь в его лицо.

- Я... я видела удивительные цветы, - осторожно сказала она. - Они были очень красивые и двигались, как живые.

- Наверное, это были растения и животные одновременно. - Он снова хитро улыбнулся. - Они были привязаны корнями к земле?

Нервно сглотнув, она молча кивнула.

- Очень милые и дружелюбные создания, и знают массу восхитительных историй о своей планете, которыми охотно делятся - телепатически. Я тоже часто посещаю их.

- Мое первое утро в ашраме, считай, еще не началось, а у меня стресс следу- ет за стрессом, - пролепетала окончательно сбитая с толку Вика и отвернулась.

- Ну какой же это стресс. Обыкновенный сон.- Он продолжал подтрунивать над нею. - Лучше скажи, ты уже завтракала?

- О, да! Я нашла в своем домике хлеб, фрукты и ужасно вкусное молоко. - Вика рада была сменить тему.

- Молоко действительно отменное. Наши коровы питаются горной травой. Видишь вон там, за деревьями симпатичное длинное строение? Это коровник. Сегодня как раз была моя очередь доить корову.

- Как!? - воскликнула пораженная Вика. - Ты умеешь это делать?

- А что тут такого? Мы всё делаем сами. Строим больницы и школы, прокладываем водопроводы, чистим канализацию, если надо. И, знаешь, я здесь впервые понял, какое это счастье трудиться, не ожидая вознаграждения, трудиться во благо других.

До их слуха донеслись мелодичные, сладкие, как шербет, звуки музыки.

- Пойдем, послушаем, - предложил Стив, беря ее за руку. - Сегодня четверг. А по четвергам у нас весь день поют бхаджаны - священные песнопения, под аккомпанемент цимбал и барабанов.

...Шесть незабываемых дней провела Вика в Бриндаване подле Саи Бабы, купаясь в его, излучающей безграничную любовь, ауре, слушая его образные, удивительно доступные и в то же время философски-мудрые речи. И чем больше она их слушала, тем больше они ее завораживали, овладевая ее воображением. Ей казалось, она готова остаться здесь навсегда. Тем более, что не только Саи Баба, но и Стив был рядом. Правда днем у них почти не бывало времени для общения, а с заходом солнца он оставлял ее одну. Но зато их свидания и путешествия во сне повторялись каждую ночь, и каждую ночь с ней случалось что-то новое, неизведанное. Этих впечатлений ей с лихвой хватало на весь следующий день. И теперь уже она ждала с нетерпением того момента, когда голова ее коснется подушки. Даже страшные усатые жуки, постоянные обитатели розового домика, не отпугивали ее. Но время пребывания в ашраме подошло к концу. С грустью и тоской думала Вика о предстоящем расставании со Стивом, без которого теперь уже и жизни своей не мыслила. Неужели они снова лишатся друг друга на несколько лет? А может даже навсегда? Она отважилась признаться себе, что любит Стива, о чем конечно же знал и он, потому что она не могла и не хотела экранировать от него свои мысли и чувства, как это делал он. Он даже не попытался заговорить с ней об их отношениях. Да, собственно, никакие объяснения им и не были нужны. Разве то, что происходило с ними во сне, нуждалось в словах? А может быть он намеренно всё ограничивал снами, чтобы ничем не связывать ее, зная, что им снова предстоит долгая разлука?