Шагай!

Замерев на месте, Брент просто смотрел на неё. Девушка шевельнулась. Сцепила руки в замок за шеей и запрокинула на них голову. Тёмные кудри легли на плечи, а курносый нос, веснушки на котором в данный момент прятали сумерки, вздёрнулся к небу. Эмма была полностью уверена, что находится здесь одна. Иначе уже посмотрела бы на Брента и приклеила на лицо свою терпеливую улыбку.

Второй раз за день ситуация ставила Брента перед выбором: уйти или нет. Он решил скрыться. Будто его здесь и не было. Утром всё было иначе. В свете начинающегося дня всё выглядит не так, как в полутьме сумерек. Мисс Маршалл решила сбежать от надоевших ей людей. Обычное человеческое желание. Незачем нарушать такое уединение.

Брент попятился назад. Сделал один шаг, второй… Под ногами тихо хрустнула ветка. Почти неслышно. Но этого хватило, чтобы девушка дёрнулась и обернулась. Руки расцепились и упали с плеч, глаза расширились.

Чёрт. Брент поморщился от досады.

— Я второй раз за сегодня вам мешаю, — констатировал он. – Решил проверить сеть, ушёл от костра, а тут вы…

Эмма моргнула, прогоняя оцепенение. Посмотрела на свои скрытые в воде ноги, потом снова подняла взгляд на Брента и закусила нижнюю губу. Светская беседа не клеилась.

— Не холодная? – спросил Брент.

Девушка шевельнулась. Пожала плечами и, рассекая воду, сделала шаг к берегу.

— Холодная, — пробормотала она. – Сеть здесь есть, слабая. На то, чтобы поговорить не хватит, но сообщение отправить можно.

Эмма сделала ещё один медленный шаг. Вода так же медленно разошлась под напором и сомкнулась снова. Что вогнало мисс Маршалл в холодное озеро? Было бы куда понятнее, если бы сейчас стоял июль, а девушка оказалась в купальнике. Но нет, с неё исчезла только куртка, носки и тапки.

Она шагнула еще несколько раз, и теперь вода доходила только до щиколоток. Девушка резко согнулась и рванула вниз закатанные штанины.

— Не хотел вас выгонять, — проговорил Брент, глядя на её манипуляции.

Эмма выпрямилась и снова пожала плечами.

— Не страшно, мистер Рейнер, — она открыто посмотрела ему в глаза. — Нельзя долго стоять в холодной воде. Вредно.

Действительно. Так зачем же было в неё влезать?

— Жаль, сейчас не лето, — зачем-то бросил Брент. – Неплохо бы искупаться.

Эмма вступила в тапки, согнулась, подобрала с песка куртку и носки, и резко встряхнула. В стороны полетел мелкие песчинки.

— Завтра мы ночуем в туристическом лагере. Там будут душевые кабины.

Брент знал про лагерь. И чуть было не поддакнул. Но у него же будто нет буклета…

— Это хорошо… — мечтательно протянул он.

— Не любите походы?

— Никогда в них не был. Люблю цивилизацию.

Девушка тихо хмыкнула, глядя себе под ноги.

— Да… Мне кажется, я её тоже уже люблю, — она сделала шаг в сторону. – Оставлю вас с телефоном. Снова.

И, ещё раз как следует встряхнув куртку, медленно побрела к лесу, скрипя резиной тапок.

Брент спрятал руки в карманы и посмотрел в спину Эммы. Несмотря на то, что сейчас на ней не было рюкзака, её походка не стала легче. Она переставляла ноги так, будто каждый шаг давался ей с трудом. Днём это можно объяснить тяжестью ноши. Вся группа ходит примерно так же. Однако, как только рюкзаки оказывались на земле, во всех вселялась живость и лёгкость. Во всех, кроме инструктора.

ГЛАВА 4

25 апреля.

Недалеко от Роварденнана.

Вопль ужаса пронёсся по стоянке и отдался эхом в листве деревьев. Дальше стал раздаваться треск веток, какая-то возня и невнятные восклицания.

Эмма распахнула глаза и уставилась в крышу палатки. Вопль был громкий, но больше не повторился, и никто другой не орал. Зато ругань, треск веток и возня продолжались. Значит, это не убийство.

Доброе утро. Или еще ночь. Какая уже разница?

— Какого хрена происходит? – прозвучал недовольный голос Колина.

— Исчезни, — ответил ему кто-то.

Эм подняла руку и в потёмках нащупала на часах кнопку. Маленький дисплей засветился мягким синим светом. Начало шестого. Чёрт… Рука ослабла и упала на лицо, закрывая глаза. Что там могло случиться? Хотя нет, она не хотела знать. Она хотела побыть одна еще хоть немного. Забыть, что она ответственна за всё, что происходит в лагере. Вот если бы можно было сделать вид, что её здесь нет вообще… Эта работа сделала из некогда общительной и приветливой Эммы мрачного мизантропа. Пора послушать маму, бросить всё, и родить детей. Хотя для этого нужно найти мужчину, что само по себе проблематично.

Возня и треск не прекращались. К ним прибавилась тихая ссора с участием одного мужского и одного женского шепота.

— Эмма! – рявкнул Фрэнсис.

Именно рявкнул. Новая особенность его гаденькой натуры. Он умеет рявкать. Откуда у него такой хорошо поставленный голос в начале шестого утра? По утрам мужчины должны хрипеть и звучать очень приятно.

Эмма с трудом выбралась из спального мешка и встала на колени.

— Эмма! – повторился окрик.

Он думает, что она должна материализоваться из воздуха по первой команде?

— Фрэнки, ты слишком громкий для этого утра, — протянул еще один голос.