Шагай!

— Заткнись, когда я с тобой разговариваю! – рявкнула Эмма. Брент всё еще удерживал её за руки, и очень правильно: желание дать девчонке по лицу било через край. — Вы безответственные дети! Вы не думаете, о том, как пострадают люди от вашего поведения! Напиваетесь, будите весь отель, сбегаете в кусты!

— Эмма… — раздалось тихое бормотание у её уха.

— Пусти меня, Рейнер! – она сделала рывок и выдернула локти из захвата. — Господи, как вы все меня достали! Группа моральных уродов! Все! Считаете, что раз заплатили, то можно и вести себя, как долбаным придуркам!

Везувий взорвался после долгого сна и покрыл Помпеи слоем пепла.

Наступила тишина.

Эмма всего секунду смотрела на застывшие ошарашенные лица. Потом развернулась на пятках и умчалась прочь, ломая ветки под ногами.

Она сидела на выступающем из земли плоском камне. Он еще не просох после очередного дождя, однако очевидно Эмму это мало волновало. Брент остановился в десяти шагах от камня. Женская фигура на нём застыла, обнимая себя руками, согнувшись пополам и прижавшись лбом к коленям. Поза, полная безысходности и отчаяния. Порыв ветра пригнал очередную тучу и с небес закапал пока еще мелкий дождь. Эмма не пошевелилась.

Брент посмотрел вверх и тяжело вздохнул. Несколько капель упали на лоб и щёку. Холодные. Он скинул с плеч прихваченный со стоянки рюкзак, вытащил из бокового кармана термос, отцепил от крепежей дождевик. В считанные секунды пересек разделяющее его и Эмму расстояние и остановился рядом. Издалека ему казалось, что девушка плачет, но теперь он видел, что плечи не вздрагивали и никаких ожидаемых всхлипов не доносилось до слуха. Хотя могли бы.

Когда обнаружилась пропажа американцев, Брента будто отбросило на несколько месяцев назад, в Италию, в автобус с одним пустым местом, на котором должен был сидеть человек. В тот день ему позвонил адвокат и сообщил, что Амелия наконец подписала документы о разводе. Бывшая жена несколько раз отказывалась ставить свою подпись, потому что находила новые не устраивающие её пункты. Тяжбы длились вечность.

На тот момент Брент уже был выжат и ему стоило отказаться от сопровождения очередной группы в Италию, но он взялся за ту работу.

Когда позвонил адвокат, Брент, казалось бы, должен был испытывать долгожданное облегчение, но оно не наступило. Вместо этого он почувствовал себя полностью опустошённым. Амелия уже готовилась к новой свадьбе, а Брент только в тот момент окончательно осознал, что на последних одиннадцати годах жизни можно ставить жирный крест.

Поэтому он потерял туриста. Забыл в Падуе. А из-за того, что человек сидел в автобусе один на двух креслах, его отсутствие заметили не сразу.

Так что сейчас он всеми силами удерживал себя от того, чтобы подхватить Эмму под руки, развернуть лицом к себе, и прижать к своей куртке.

Дождь начал усиливаться. Брент зажал термос между колен, перехватил дождевик двумя руками и взмахнул им. Кислотно-жёлтое полотно расправилось и упало на согнутую женскую фигуру. Брент снова взял термос, поёжился от холода капель, попавших за шиворот. Быстро нырнул под дождевик и сел рядом с Эммой. Несколькими резкими движениями поправил яркий материал над собой и девушкой, и теперь они будто находились в тесной палатке.

Эмма продолжала сидеть без движений. Скорее всего услышала приближение Брента и потому никак не реагировала на его появление. Возможно ей хотелось побыть одной, но Брент не мог ей этого позволить.

— Эй, — он легонько толкнул её колено своим,

Эмма медленно подняла голову. Выпрямилась. Глядя вниз, расцепила руки и уперлась локтями в бёдра. Закрыла лицо ладонями.

— Я больше не могу, — хрипло пробормотала она.

Хорошо, что она сама это видит. Не пребывает в состоянии, когда отрицаешь действительность. Брент перехватил термос пальцами двух рук, и он свободно повис в воздухе.

— Верю.

— Я не должна была так поступать. Нельзя так общаться с клиентами.

— Мы все заслужили.

— Это не важно.

Эмма глубоко вдохнула. Руки упали на колени, и следом раздался протяжный выдох.

— Скажи мне, зачем они так сделали? Как можно быть такими… безответственными?

— Им восемнадцать, — пожал плечами Брент. – Они еще эгоистичные дети, но это не оправдание.

— Я в восемнадцать училась и подрабатывала уборщицей в пабе.

— А я – парковщиком машин в отеле. Просто нашим американцам повезло больше, чем нам.

— «Нашим американцам», — хмыкнула Эмма. – Как это мило.

Капли интенсивно били по дождевику, несколько упало на коричневые ботинки и в тех местах остались мокрые пятна. На рыжих ботинках девушки проступили такие же. Брент зажал термос в ладони, приложил силу и открутил качественно завинченную крышку. Из железной тубы повалил пар.

— Держи, — сказал Брент, протянув термос Эмме.

Она безучастно смотрела на горный пейзаж прямо перед собой, но, когда туба попала в поле зрения, отмерла и перевела взгляд на Брента.

— Что там?

Он пожал плечами.

— Кофе. Попросил бармена в гостинице налить сюда. Так что это не стиральный порошок, которое мы пьём по утрам.

— Чистящее средство, — шмыгнула носом Эмма и робко перехватила термос.