Шагай!

Агентство «Шагай!» осталось в прошлом так же, как походные ботинки и Хайленд. Эмма не стала задерживаться там ни на минуту дольше положенного. Даже удивительно, как легко отпустил её Мэнсон. Наверняка уже успел прослушать полный отчёт о плохой работе от своего брата, и был рад избавиться от слабого звена.

Да и чёрт с ним. Чёрт с ними обоими!

Вернувшись домой в день прибытия из Шотландии, Эмма закрылась в ванной и не выходила оттуда два часа. Мама её не трогала. Она не знала ничего про Брента Рейнера, и, наверное, посчитала, что дочь просто очень устала в походе. Так было даже лучше. Пенная вода остывала, а Эмма продолжала сидеть в ней, обняв колени, и не моргая смотреть на скол кафельной плитки на стене.

Спокойствие памятника внешне, шторм внутри. Она не могла перестать думать, и эти мысли сводили с ума. Не верилось, что она могла так просчитаться. Почему подпустила к себе так близко? Видела ведь, что с Брентом что-то не так. Видела, внутренне возмущалась, но он всё-таки смог усыпить её бдительность. Настоящий профи. Медаль Бренту Рейнеру за достижение в шпионаже! Его совсем не волновало, что он всаживает топор в спину человека. А Эмма была так влюблена, что не замечала деревянную рукоятку, торчащую между лопаток.

Хотя почему «была»?

Она и сейчас влюблена. Чувства не проходят за пять минут. Их можно заглушить здравым смыслом, и такой способ даже помогает на время. Однако каждый вечер, уже улёгшись в кровать, уснуть Эмма не могла. Все внутренние блоки падали, и она часами смотрела в потолок. Раз пятьдесят возвращалась к моменту на Бен-Невис, когда Брент начал говорить про подарок от брата, но его перебил Колин, и тема осталась не раскрыта. Вряд ли он собирался во всём признаться, но, лёжа без сна, Эмма почти жалела, что не дослушала до конца.

А еще проклинала день, когда постучала в дверь домика Рейнера и попросила о помощи. Именно тогда она посмотрела на него другими глазами.

Именно тогда всё безразличие, которое Эмма так упрямо культивировала в себе после предательства Кита, начало рассыпаться и разваливаться.

Впереди показался угол дома и поворот, Эмма прибавила скорости шагу. Мама будет рада узнать, что она нашла замену «Шагай!» так быстро. Конечно, мама была счастлива, что Эмма больше не станет пропадать в горах неделями, но тем не менее в душу женщины успела поселиться тревога за будущее дочери. Сейчас эта тревога должна развеяться.

Повернув за угол, Эмма быстро осмотрелась и перебежала улицу, чёрная дверь с обшарпанной краской внизу оказалась слегка приоткрыта. Днём её не замыкали на ключ, и иногда она самостоятельно отъезжала от откоса. Давно пора поменять старую дверную ручку. Давно пора покрасить саму дверь. Только делать это некогда и некому. Владелец дома давно обещал мелкий ремонт, но его обещания надежно стёрлись из его же памяти. 

Эмма толкнула дверь, та легко поддалась, скрипнув на петлях. Дневной свет ворвавшись внутрь, залил мрачную лестницу, Эмма переступила порог, и начала привычный подъём. На площадке второго этажа она прошла мимо соседской квартиры и распахнула дверь своей. Запах выпечки с порога окутал ванильным облаком.

— Ма-а-ам, — протянула Эмма, заходя внутрь и на ходу сбрасывая с плеч джинсовку. — Меня приняли!

В глубине квартиры раздался звук быстрых шагов: Элла Маршалл оторвалась от своего занятия и явно бежала навстречу ребенку.

— О, милая, ты пришла! — воскликнула она, показавшись из кухни. — Наконец-то, — голос зазвучал тише, превращаясь в шипение. — У нас гость.

Гость? Надевая куртку на вешалку, Эмма непонимающе сдвинула брови. Гости здесь бывали только в одном случае: когда соседка миссис Корнер забегала к матери на чай.

— Ты не обязана шипеть, мама, — пробормотала Эм. — Что удивительного в визите Агаты? 

— О чём ты? — голос матери стал еще немного глуше. — Какая Агата? К ней я как раз сейчас пойду, а ты проходи, там на столе кекс и еще горячий чай.

В узком коридоре она просочилась мимо Эммы и взялась за дверную ручку.

— Ма-ам? — Эмма в полнейшем смятении смотрела, как мама пытается тихо смыться вон из квартиры. — С тобой всё хорошо? Куда ты собралась? У нас же гость. И ты не хочешь спросить, как прошло собеседование?

— Потом спрошу, — шепнула Элла, стоя одной ногой за порогом. — Иди, гость пришёл к тебе.

И она бесшумно прикрыла за собой дверь. «Язычок» замка щелкнул, в коридоре стало тихо. Эмма продолжила стоять на месте и пялиться в дверное полотно. Что это только что было? Она медленно развернулась, посмотрела в сторону кухни: оттуда не доносилось ни звука. Во всей квартире было слышно только тиканье часов в гостиной. Может у мамы начались возрастные изменения в мозгу, и она видит зеленых человечков?

 Эмма сделала осторожный шаг вперед, потом еще один. На секунду она и правда поверила, что из-за угла на неё выпрыгнет леприкон, но тут же отогнала эту мысль, как идиотскую. Зачем красться на цыпочках в собственном доме? Эмма выровняла шаг и решительно вступила в кухню.

И застыла.

Спиной к окну, заложив руки за спину, стоял мужчина. Тот самый, из-за которого Эмма каждую ночь засыпала только под утро.