Шагая над бездной. Хозяйка неба

Взгляд снова упал на книгу, которую Шейла так и продолжала держать в руках, а в мыслях появилась закономерная догадка: все ответы там. И, Боги, как же в этот момент мне хотелось снова погрузиться в историю страны Иманарии и её жителей, но... пришлось всё же отправляться на ужин. И дело здесь было не только в голоде. Я вдруг поняла, что должна немедленно поделиться с остальными тем, что успела узнать.

***

Корабль стремительно нёсся по морю, разбивая своим носом непокорные волны. Ветер раздувал белоснежные паруса, заставляя судно мчаться ещё быстрее. Кроме того работали все четыре двигателя, добавляя судну как скорости, так и манёвренности. И, возможно, не стоило тратить энергию аккумуляторов, оставив только ветер, нагнетаемый магией Диара, но сейчас любое промедление могло стоить тысячи жизней ни в чём не повинных подданных империи.

Селима уже почти спряталась за горизонт, окрасив закатное небо во все оттенки розового: от светло-лилового до тёмно-бордового. Редкие облака сейчас казались слишком неправильными и будто бы ненастоящими. И глядя на них могло показаться, что это просто мираж или галлюцинация.

Диар Ринорский, кронпринц Семирской Империи, сидел на деревянном настиле, расположенном на палубе в носовой части корабля, и отстранённым взглядом взирал на небо. Нет, он не любовался закатом, не замечал причуд облаков. Просто смотрел... и будто ничего не видел. А ведь и в самом деле не видел, находясь мыслями очень далеко от этого места. В далёком прошлом, о котором до сегодняшнего вечера ничего не знал.

Да, рассказ Элиры об Иманарии произвёл на него огромное впечатление. И пусть он и раньше слышал от Гасима о расе имари, и о том, что драконы Лилового леса имеют к ним отношение, но... Боги, как же многого он не знал!

И больше всего остального его терзал вопрос о том, почему прадед не отдал эту книгу ему? По какой причине вручил её именно Эли? Эта информация так важна сейчас для них всех. А что, если Элира неправильно воспримет или истолкует какую-то часть текста? Ведь значение имеет каждая мелочь, каждый обрывок данных. Или вдруг она узнает нечто по-настоящему важное и просто решит никому об этом не сообщать? Вдруг...

Эти мысли мучили Диара уже не первый час. Нет, едва услышав о книге, он сразу же потребовал Эли принести ему фолиант. На её осторожные слова о том, что он вряд ли сможет разобрать язык, предсказуемо не обратил внимания. Уж в своих знаниях языков их мира кронпринц не сомневался: как минимум до двенадцати лет у него были лучшие учителя, в том числе и по языкам. Потому, разглядывая в книге незнакомые рукописные каракули, едва не заскрипел зубами от досады.

Он не понял ни слова. Более того, впервые видел подобную письменность, и оттого только сильнее удивлялся тому факту, что для Эли всё так просто и понятно, будто это её родной язык. Тогда он стребовал с неё обещание рассказывать подробно обо всём прочитанном и даже вести своеобразные конспекты.

Она не спорила и согласилась сразу. А ещё обращалась к нему теперь только «Ваше Высочество», хотя все остальные звали его просто Диар. Правда, некоторые иногда забывались и называли Келом, но это случалось всё реже. И если поначалу ему даже доставляло странное злое удовольствие слышать от Элиры официальное обращение, то уже через несколько минут стало противно. Да и вообще... с каждым мгновением  его всё больше бесила и сама ситуация, и их с Эли непонятные отношения.

С одной стороны, он злился на свою митору, не мог так просто взять и простить её поступок, но с другой - его нестерпимо тянуло к ней прикоснуться. А учитывая, что выданный прадедом амулет неизменно висел на шее, магия к этому притяжению имела весьма условное отношение.

И ладно бы дело происходило во дворце, или даже в любом другом месте, при любых других обстоятельствах. Тогда он смог бы пересилить себя, затолкал поглубже собственные непонятные чувства и вполне определённые желания.  Нашёл бы, чем отвлечься, или, на худой конец, отправил бы Эли куда-нибудь подальше от себя. Возможно, через год или два он бы смог примириться с её поступком, сумел бы найти в себе силы для прощения. Но сейчас у них просто не было времени.

Увы, сейчас у него не было уверенности, что все они смогут вернуться из Лилового леса живыми, ведь там могло случиться всё что угодно. А от одной мысли, что он больше никогда не сможет прижать к себе Элиру, никогда не ощутит тепло её тела, вкус её поцелуя... Диару становилось дурно. И сейчас в нём боролись два диких, но равных по силе желания: или наплевать на обиду, злость, прошлые прегрешения и окончательно сделать Эли своей.... или наказать её, да так, чтобы осознала, как же паршиво он чувствовал себя, когда, едва очнувшись, узнал, что его загнали в угол, и что к этому приложила руку та, кому он настолько доверял.

И эти гадкие противоречивые мысли раздражали неимоверно. Потому что вместо того, чтобы как следует обмозговать предстоящую высадку в краю драконов, он думал об Эли. И сюда вышел, чтобы на свежем воздухе голова проветрилась, да только... не помогло.