Шагая по пустыне…

На пологом и мокром песчаном берегу тихо плещутся волны, с обрывистого берега, изрешеченного норками, беспрестанно вылетают ласточки, медленно размахивая крыльями, плывут в воздухе белые чайки.

На берегах царит оживление. Муравьи-жнецы собирают урожай семян. Черная с фиолетово-синими крыльями и красными пятнами на брюшке оса-аноплиа волочит убитого ею тарантула, собираясь отложить на него яичко. На кустике терескена зеленый богомол зажал в своих вооруженных шипами ногах стрекозу. Добыча поедается по строгим правилам: вначале брюшко, затем грудь, в последнюю очередь голова. Бедная стрекоза уже без брюшка беспомощно размахивает ногами, вертит большой головой, и хотя ее движения доставляют неудобства богомолу, зато еда до последнего момента свежа и трепещет.

По мокрому песчаному берегу бродят жуки-скакуны. Они легко взлетают, сбегаются стайками или рассыпаются в стороны. Они отъявленные хищники и неутомимые преследователи летающих насекомых. Серый костюм их надкрылий расцвечен несколькими желтыми пятнышками. Зато брюшко с нижней стороны и ноги с внутренней поверхности, особенно бедра, отливают металлическим фиолетовым цветом и блестят как зеркала.

Жуки без устали носятся по мокрому песку, заняты усиленными поисками. Иногда, завидев мушку-береговушку, подскакивают к ней, но не для того, чтобы схватить, а так, на всякий случай, по привычке хищника. Жуки видят береговушек только вблизи. Зато друг друга замечают (уж не по фиолетовым ли зеркальцам) за один-два метра и бросаются навстречу, чтобы покружиться в воздухе.

Солнце застыло высоко в небе. Берега озера пышут зноем. Забравшись в воду, я рассматриваю жуков-скакунов и никак не могу понять, на кого они охотятся. Прошло столько времени и никто еще не схватил никакой добычи. Впрочем, как будто маленькая загадка раскрывается. Длинные кривые челюсти скакунов все время заняты. Жуки вонзают их в песок, прощупывая его сверху, что-то ищут. И не попусту. В челюстях то и дело мелькают крохотные личинки насекомых. Иногда, правда, очень редко, перепадает добыча покрупнее: белая извивающаяся личинка. Большую толстую личинку мухи, зачем-то выползшую на песок, жуки бросили, едва прикоснувшись к ней челюстями. Они не привыкли к объемистой добыче, также как и не способны гоняться за нею в воздухе. Их удел — мелочь, водящаяся в песке. И такой местный обычай развелся здесь на Соленом озере и укоренился, быть может, за многие тысячелетия насовсем, хотя в других местах охотятся, как и все жуки-скакуны, на летящую добычу.

За далекой рекой Или, над Чулакскими горами, постепенно растут темные тучи. К концу дня они уже высятся черной громадой. Кое-где от них тянутся черные полосы дождя. Но не доходят до земли: вода высыхает в сухом воздухе пустыни. Высокие легкие облака отделились от черной громады, ушли вперед, повисли над озером, и оно то потемнеет от набежавшей тени, то засверкает изумрудом и белыми гребешками волн.

В горах начинается дождь. В воздухе становится прохладней, чувствуется влага. Ласточки все сразу, будто по сигналу, покинули норки, вырытые в высоком берегу, и большой стаей понеслись над водой. Крап темных туч повисает над озером, его поверхность белеет от дождя. Вот и до нас дошел дождь и забарабанил о крышу палатки. Но на следующий день утром небо безупречно чистое, на нем сияет щедрое жаркое солнце. Мы расстаемся с озером, с ласточками, чайками, жуками-скакунами и мушками-береговушками. Теперь за машиной не тянется хвост пыли, дождь примял ее и из-под колес в стороны летят брызги грязи.

Но кто же это выполз в такой массе на дорогу? Тысячи, нет, не тысячи, а десятки, сотни тысяч крупных, серых, сверкающих гладкими кольцами тел мокриц пестреют на светлой почве. Сколько здесь тонн живого вещества, рожденного пустыней.

Поведение мокриц кажется странным. Что с ними произошло?

Местами мокрицы собираются кучками, многоэтажной копошащейся массой, куда-то стремятся, за что-то борются. Под каждым таким клубком, оказывается, находится нора до отказа заполненная мокрицами. Так вот в чем дело!

Сейчас молодые мокрицы подросли и после дождя влажной ночью забыли тесные семейные убежища, нарушили границы общин и стали расселяться. Теперь кто куда заползет там и проживет остаток года. Ночь для путешествий слишком коротка, над пустыней повисло горячее солнце, и каждый торопится поскорее найти на день убежище — уголок тени и немного влаги. Хватит ли всем места, все ли удачно перенесут путешествие и много ли еще ночей оно будет продолжаться?

Быстро сохнет земля. Колышется горизонт над горячей пустыней, и вскоре за нашей машиной вновь тянется длинный хвост белой пыли.

Прошло несколько лет. Жарким июльским утром на пологом песчаном берегу реки Или я встретил других жуков-скакунов. Их было много. Целые стайки носились по отмели. Маленькие, серые — под цвет влажного темного песка. Хищники были очень осторожны и зорки. Их большие выпуклые глаза, казалось, неотступно следили за мною, подпуская к себе только на постоянную и довольно значительную дистанцию.